Музафер Дзасохов - Белая малина: Повести

Пока Дуду и Дунетхан были рядом, я чувствовал себя так, будто меня в дубитель положили, весь сжался, съежился. На Дуду ни разу даже глаз не поднял. Ну и она, как я уже говорил, была не в лучшем положении. Мне очень хотелось проводить их до дома Дзапара, но я и здесь не решился предложить свои услуги. Вместо этого пошел прогуляться к Тереку. К моему возвращению Дунетхан была уже дома.

— Ну что, договорились? — поинтересовался я.

— А ты как думал!

— Дзапар был дома?

— Разве без Дзапара Дзандзабах возьмется решать такое дело? Кстати, я попросила его помочь нам с грузовиком…

Нам надо перевезти вещи из села. Я собирался попросить машину на работе, но Дунетхан меня опередила.

— И что?

— Завтра же он выделит нам грузовик.

— Завтра? Но я же не отпросился с работы… А во сколько он обещал?

— Попросил, как только мы будем готовы, позвонить ему по телефону.

— А что нам особенно готовиться?

— Ты ведь сам говоришь, с работы не отпросился, да и я тоже…

— А может, мне одному поехать? Зачем тебе-то еще мучиться?..

— Нет, нет, я тоже хочу поехать!..

— Ну, если ты так хочешь… Только не задерживайся!

— А ты на работу пойдешь?

— Пойду. Объясню, что и как, а потом зайду за тобой в магазин…

И вот грузовик, в котором сидим я и Дунетхан, мчится по знакомым улицам села. На перекрестке группа ребят. Уже издали я узнаю Темиркана и Бесагура. Шофер слегка тормозит. Они ловко вскакивают на подножку.

Бади, словно предчувствуя наше появление, стоит у ворот.

— Я знала, что вы сегодня приедете, — объявляет она.

— Как ты могла узнать? — удивляется Дунетхан. — Или нос у тебя чесался?

— Сорока на тутовнике без конца тарахтела, а это — к гостям!

Нет, каково а?! Приехали в родной дом, а она нас гостями обзывает! Впрочем, мы с Дунетхан и в самом деле гости — приезжаем и уезжаем. Теперь мы уедем, и один только Бог знает, когда вернемся снова…

Весть, что мы переезжаем, мигом облетела всю улицу. Люди сбегаются отовсюду, словно их кто специально приглашал. Многие из них помогают нам таскать вещи, и я замечаю на их лицах печаль. Женщины разбились на отдельные группы и о чем-то вполголоса судачат. До меня долетают обрывки фраз: «Убегают в город!..» Надо же такое придумать — мы убегаем!.. Откуда и от кого убегаем? От близких людей, от родного дома? Нет, это слишком жестокая и несправедливая мысль. Убегать можно из чужого дома, но не из родного. Убегают, когда кого-то или чего-то боятся. И в этом случае не станут жители целого квартала помогать убегающему. Убегать и переезжать — это понятия разные, несовместимые. Убегают обычно навсегда, чтобы никогда больше не встретиться, а мы еще не раз будем видеться с людьми, которых оставляем здесь. Мы говорим искренне «до свиданья», чтобы потом сердечно воскликнуть «здравствуй!»

Ну вот, кажется, все вещи в машине. Можно ехать. Бади бросилась домой, что-то забыла. Мы закрываем ворота. Ключи решаем отдать Надыго, только где она? Ведь только что была здесь.

— Надыго! — зову я.

— Сейчас придет, не беспокойтесь, — отвечает кто-то.

И в самом деле в калитку вбегает Надыго. В одной руке у нее графин с пивом, в другой — три пирога.

— Долгие годы ваш очаг служил вам верой и правдой, надо бы возблагодарить за это Бога, — говорит старушка.

— Вот ты и скажи, что следует сказать, а главное, людей от нашего имени поблагодари, — предлагаю я ей.

— Нет, нет, это больше пристало делать мужчине, — возражает Надыго. — Бимболат, подойди поближе!..

Бимболату подают бокал с пивом. Много красивых слов сказал он о нашей семье, о нашем доме, у моих сестричек даже слезы на глазах выступили.

Нет, не найти больше таких добрых соседей, как на нашей улице! Оставили свои дела и сразу примчались к нам на помощь. Даже три пирога успели приготовить. Старушка Надыго в таких делах и сегодня еще резвее многих молодых. Или взять, например, Бимболата. Какое золотое сердце у человека! Да и о ком тут плохое можно сказать!.. Вот разве что о Гадацци… Но Бог даст, может, и он на старости лет образумится. Как говорила Дзыцца, каждый в этом мире получает то, что заслуживает.

Мотор машины заурчал, набирая обороты. Мы забираемся в кузов.

— Счастливого пути!.. Счастья вам! — несется следом за нами.

Баппу — ласковое обращение к отцу.

Уалибах — пирог с сыром.

Бола Кануков — знаменитый осетинский богатырь, прозванный в народе Казбек-Горой.

Дзабырта — чувяки.

Кервель — съедобное растение.

Бараштыр — в осетинской мифологии покровитель мертвых.

Арака — осетинский самогон.

Фыдджын — пирог С МЯСОМ.

Топинамбур — земляная груша.

Цахара — каша из зеленых съедобных растений.

Кинза — зелень для приправы.

Куывд — пир.

Аууарцы — мятая крапина с солью.

Наш — то есть муж. По обычаю, осетинские женщины в разговоре

Ныхас — место сбора старейшин аула.

ФЗО — школа фабрично-заводского обучения.

Катух — хлев для мелкого скота.

«Сказания о нартах» — осетинский героический эпос.

Колесо Балшага — сказочное колесо в осетинских сказаниях о мартах.

Семь Сестер — осетинское название созвездия Большая Медведица.

Шимд — осетинский танец.

Ширд — основной элемент национального осетинского танца.

Дзыкка — каша, приготовляемая из муки с сыром или сметаной.

Покровитель мужчин — святой Георгий. По обычаю, женщине не полагается произносить его имя.

Здесь и далее перевод Марины Кудимовой.

По-осетински «таучел» — «щедрый»

Дыччыта — игра с использованием круглых камешков.

Хыз — фата, хызисаг — тот, кто снимает фату с невесты.

Осетинская народная застольная песня.

Комические персонажи осетинского фольклора.

Цахдон — острая приправа.

Равдуан — яичко для приманки.

Осетинский обычай посещения невесты ее родственниками и близкими.

У осетин три пирога подают на стол по торжественному, радостному случаю.