Иван Краснобрыжий - Аленкин клад. Повести

В прошлом году Министерство черной металлургии СССР вручило Константину Александровичу именные часы и Почетную грамоту. Капитолина Васильевна с вечера лучших тружениц завода пришла с новеньким значком «Ударник коммунистического труда».

Две недели на «северной Магнитке» пролетели незаметно. Перед отъездом в Москву я забежал к Константину Александровичу проститься и напомнить о нашем знакомстве. Оно состоялось в феврале сорок третьего. Фашисты, удирая с Кубани, привозили в Пашковскую на аэродром из окрестных станиц, хуторов, аулов подростков и самолетами отправляли в Германию. Наша группа двое суток просидела в блиндаже. На рассвете третьих полицейские, переругиваясь, проговорились:

— Скоро отправим и этих щенят!..

На аэродроме ревели взлетающие самолеты, хлопали выстрелы, затем завыла сирена и взрывы залихорадили землю. Мы догадались: бомбят наши штурмовики.

Блиндаж качало, как лодку на волнах. Взрывы наконец затихли, но перестрелка трещала еще долго, а когда и ее сменила тишина, кто-то у входа в блиндаж закричал:

— Выходи!..

На поле догорали немецкие самолеты, чадили обломки машин… Солдаты нас угощали кто куском хлеба, кто сухарем, кто по-отцовски, прикрыв полой мокрой шинели, согревал ласковым словом.

— А ты почему босой? — улыбнулся мне ясноглазый солдат с розовым шрамом на переносице. — Не тужи! Мы это мигом поправим.

Новые сапоги, краюха черного хлеба… Много ли надо было для счастья? Ясноглазый солдат, наблюдая, с каким аппетитом я уписывал краюху, в шутку назвал меня «проестным мужичком», подарил пилотку с красной звездочкой и убежал к урчащим машинам. Колонна вскоре умчалась к объятому огнем Краснодару.

…Константина Александровича, несмотря на раннюю пору, дома не оказалось.

— Он в скверике что-то с ребятами мастерит, — пояснила Капитолина Васильевна.

Группа пионеров под руководством Константина Александровича в скверике приводила в порядок свой уголок. Мальчишки пилили доски, строгали рубанками рейки, на летней веранде ремонтировали пол, красили фанерную ракету… Девочки оправляли цветочные клумбы, посыпали песком «ракетодром», подстригали ножницами живую ограду.

Работу в зеленом уголке пионеры закончили часа через полтора. Иванов пригласил меня в дом. В квартире Константина Александровича мы распаковали посылки, прибывшие «Книга — почтой», и я начал подводить разговор к нашей первой встрече.

— Давайте о войне как-нибудь потом, — попросил меня Герой. — Сын вот письмишко из армии прислал.

«Дорогие папа, мама и Олечка! — пишет рядовой Александр Иванов. — Служба моя идет хорошо. После демобилизации пойду работать вместе с вами на металлургический…»

— Правильно сын решает! — радовался Константин Александрович. — Дела у нас тут завариваются большие. Четвертую домну задули. Ходко пошла. В нашем цехе машину огневой зачистки металла собирают. Вот бы сыну на нее оператором!.. Ух ты! Пора на смену. Совсем мы забалагурились.

На работу Константин Александрович и Капитолина Васильевна собирались весело и охотно. Вместе с ними и я пошел к автобусной остановке, так и не рассказав Иванову о первой встрече под Краснодаром в сорок третьем году. Я не знаю, что мне помешало это сделать. Может быть, звонкий смех их белокурой дочурки Оли, может быть, хороший солнечный денек и чистое небо.

Вчетвером мы шли по широкому тротуару. На тополях тихо шумела листва. Оля подбегала то к отцу, то к матери и просила поднять ее высоко-высоко. Просьбу дочурки Константин Александрович выполнял с радостью и счастливо улыбался. Мне хотелось, чтобы веселое лицо Героя не омрачилось еще одним воспоминанием о войне, и я промолчал о нашем знакомстве.

Буран рыдал, всхлипывал, терся хвостами сыпучего снега о стекла промороженных рам и, завывая осипшим голосом, неукротимым гулеваном колобродил в ночи. Начальник обжимного цеха, прохаживаясь по кабинету, говорил глуховатым голосом:

— Если мы при сдвоенном прокате не добьемся безотходного раскроя металла, в каждой смене десятки тонн стали будут идти в отходы.

Тревога Николая Григорьевича Маковецкого электромонтеру Николаю Кузнецову была близкой. Он хорошо знал, сколько при внедрении нового метода проката проявили упорства и смекалки операторы станов. Вместе с ними подсчитывал дополнительные тысячи тонн металла, которые череповчане обязались дать Родине, как и они, гордился тем, что «северная Магнитка» снова во всесоюзном соревновании может занять первое место. Цифры сверхпланового металла на бумаге получались огромные и, главное, реальные. А вот отходы… Электронносчетная машина безотходного раскроя металла старой конструкции до внедрения на заводе сдвоенного проката справлялась с делом неплохо. При новой технологии «отстала от жизни».

— Операторы, — продолжал Николай Григорьевич Маковецкий, — сдвоенный прокат могут вести на самых высоких скоростях. А вот вы, энергетики, не даете нам развернуться. Не работает ваша чудо-техника! Неужели ничего нельзя придумать?

— Рады бы в рай…

— Знаю, что электронносчетная машина устарела. Знаю, что ученые обещают создать новую…

Начальник обжимного цеха пригласил Кузнецова к столу, красным карандашом вывел на листке предполагаемую цифру годового отхода металла и, подчеркнув ее жирной линией, заметил:

— Спасти эти тонны нам поможет только новая машина безотходного раскроя металла. Она заводу нужна сегодня.

— Выходит, на институт надо крепче поднажать?

— Институт, конечно, машину создаст. Но когда это будет…

— Какой же искать выход?

— Он есть. Надо прямо на заводе в кратчайший срок создать новую машину.

— Самим?!

Начальник обжимного цеха внимательно посмотрел на Электромонтера:

— Да, самим. Отходы металла могут заводу принести миллион рублей убытка.

— Но кто у нас осилит это дело?..

— Разработать проект новой машины безотходного раскроя металла сможете вы, Николай Демидович. Никто на заводе лучше вас не разбирается в электронике. Подумайте хорошенько.

Идея начальника цеха создать на заводе новую машину понравилась Кузнецову дерзкой смелостью. Но он не думал, что это дело поручат ему. Правда, в электронике он действительно был не новичок. За десять лет работы на заводе демобилизованному солдату-связисту довелось немало потрудиться рука об руку с московскими инженерами, создателями уникальных машин, приборов, доводить, как говорится, до ума электронновычислительную аппаратуру…

Десять лет работы вместе с замечательными специалистами для Николая Кузнецова, как он сам выражается, были «бездипломной академией». В этой «академии» ученые помогли ему освоить высшую математику, законы физики, электротехники, научили читать, настраивать и самостоятельно разрабатывать целые узлы сложных схем…