Иван Краснобрыжий - Аленкин клад. Повести

— Взял!.. Взял нас русский волкодав за горло! — пылил мистер Джойс на совещании с доверенными людьми. — Мы горим! Мы теряем восемьсот пятьдесят тысяч долларов! Позор! Вы не умеете работать!..

Советчики всячески пытались успокоить своего лидера, предлагали ему воздержаться от спиртного… Он выпил еще две стопки коньяку, сбросил с плеч пиджак и, желая показаться победителем, подчеркнул:

— Слава фирмы для нас превыше всего! Я подписываю договор!

Выпив еще стопку коньяку, он вышел в зал деловых встреч с высоко поднятой головой и потребовал договор.

— Вначале подпишите договор на продажу запчастей, — напомнил Светозаров.

— Я прошу договор на уцененное оборудование и станки.

— Мы предлагаем подписать первый.

— А если я не желаю? Вы слышите меня, мистер Светозаров?

Виктор положил на стол первый договор.

— А если я не подпишу? — ломался мистер Джойс, желая, чтобы его попросили еще раз. — Не подпишу, и все!

— Мы купим уцененное оборудование и станки другого завода.

— Точно?

— Последнее наше слово.

Мистер Джойс поставил на первом договоре подпись и потребовал второй. Виктор предложил внести в последнюю графу второго договора бесплатную упаковку оборудования и станков, доставку в порт и погрузку на советские суда.

— Хорошо! — огрызнулся мистер Джон Джойс. — Мы делаем это потому, что Америка является союзницей Советской России в борьбе с фашистской Германией.

После подписания договоров Виктор Светозаров, соблюдая правило этикета, пригласил полусонных коммерсантов и деловых людей фирмы Джойса на ужин.

— Какой ужин? — удивился мистер Джойс. — Время пять часов утра!

Виктор Светозаров облегченно вздохнул и, вспомнив о предложении Андрея Кулиша скупить акции на алмазы, решил посоветоваться с Москвой.

План купли-продажи алмазов Москва одобрила. Успех торговой сделки обещал приличный доход. Но никто не мог гарантировать удачу. Алмазы для советской промышленности в те годы были нужны не меньше, чем станки и кузнечно-прессовое оборудование. Но средствам средств производства придавалось самое важное значение.

Коммерсанты и деловые люди фирм Джойса и Биларда по-прежнему искали оптовых покупателей на свою продукцию. Больше всех к этому стремился мистер Уоллес Билард. Когда его фирма полностью рассчиталась по договорам с Советской Россией, он приехал в Советскую закупочную комиссию. Виктор Светозаров не боготворил миллионера, но считал порядочным торговым партнером. За чашкой черного кофе мистер Билард от души поздравил Светозарова с победой на фирме Джойса и, потирая сухие ладони, заметил:

— Вы, наверное, сейчас думаете о цели моего визита?

— Мы снова можем оказаться друг другу полезными.

Мистер Билард изучающе посмотрел на Светозарова.

— Советская Армия полностью освободила нашу Родину от фашистов, — сказал Виктор.

— Я это знаю.

— Надеюсь, теперь не сомневаетесь в нашей победе?

— Я и не сомневался.

— Ваше слово, мистер Билард.

— В кредит?

— Сделка должна остаться между нами.

— Понимаю. Наличие средств вам позволяет увеличить еще закупки. Вы отлично знаете мои принципы…

— Два процента по кредиту вас устраивают?

— Сроки?..

— Три года.

— Я подумаю.

— Тайна кредита остается между нами.

— Как продажа запчастей. Я понимаю: очередным договором с нашей фирмой вы нанесете удар Джойсу.

— Ваша фирма на этом убытков не понесет.

— На какую сумму предлагаете договор?

— На пять миллионов.

— Запасные детали?

— И одношпиндельные токарно-винторезные станки.

— Вы это делаете с прицелом, чтобы добиться от фирмы Джойса продажи восьмишпиндельных станков? Но эти станки отнесены к разряду ограниченных товаров. Интересно, как вы обойдете этот закон?..

Мистер Билард расстался с Виктором, как с лучшим другом. Светозаров проводил его до автомашины, открыл дверцу и, передав привет от. жены, сказал, что Наташа, как врач, хотела бы оказать мистеру Биларду услугу.

— Это может обидеть моего профессора. Но я… Я в принципе согласен. Завтра пришлю за миссис Натальей автомашину.

Попрощавшись с миллионером, Виктор вернулся в кабинет и позвонил Наташе.

— Я должна лечить Биларда? Виктор, тебе не кажется, что ты стал жить по-американски? То возишься с Кулишом, теперь мистера Биларда обхаживаешь, завтра еще что-то придумаешь…

— Ты это брось! — вспылил Светозаров. — Эти люди нам нужны…

— Для дела? — прервала Виктора жена. — Тут ты прав. Но мне как-то неприятно сидеть с ними рядом.

Разговор с женой у Виктора получился грубоватый, с оттенком усталости, но усталости не от работы, эта усталь скорее рождалась из разных понятий одного и того же дела. Светозаров пообещал Наташе «домашнюю профилактику». В ответ на это услышал истину, что он, кроме коммерции, ничего не стал замечать в жизни.

«Да, я сейчас живу коммерцией, — соглашался Виктор. — Я ничего другого вокруг не вижу и не имею права замечать! Россия в руинах, в пепелищах, в крови… Я здесь такой же солдат Родины, как миллионы тех, кто с оружием в руках бьется за победу. Они, кроме победы, тоже ничего не желают видеть, и ни о чем, кроме победы, не думают…»

Телефонный звонок оторвал Виктора от горьких размышлений. Два слова, услышанные вчера на бирже, заставили его загореться очередной коммерческой операцией. Скупить акции на алмазы по самой дешевой цене и продать их втридорога для Виктора стало не только стремлением — приказом разума и сердца.

Тишина, теплый летний вечер, глуховатый и успокаивающий рокот океана. Андрей Кулиш был возбужден, как охотник, поджидающий приближение солидной дичи. Говорил торопливо, полушепотом:

— Завтра утром курс акций на алмазы упадет на пять процентов. Это… Это четверть миллиона! Сделать в один день такой капитал — мечта моей жизни!

— Да, но вы мечтаете о невозможном! — сказал Светозаров.

Виктор, мысленно прикидывая выгоду торговой сделки, думал о сроках. Ему хотелось эту операцию закончить пораньше, на вырученные доллары закупить станки самой новейшей конструкции, быстрее отправить их на Родину и на одной из деловых встреч с коммерсантами скромненько заявить: «Россельмаш выдал первый комбайн».

— Мистер Светозаров, — умолял Кулиш, — одолжите под проценты десять тысяч долларов. Я прибавлю к ним своих пять и через месяц удвою эту сумму. Такого момента в моей жизни может не повториться.

— Распоряжаться государственными деньгами я не имею права. Они принадлежат нашему народу.

— Народ!.. Народ!.. — канючил Кулиш. — Мы тоже люди.

— И еще я хочу вас предупредить…

— В чем?

— В погоне за наживой не теряйте головы.