Анатолий Керин - Леший выходит на связь

— Я велел сжечь большевиков вместе с семьями!

— Не делай того, о чем будешь сожалеть. Где твоя жена Татьяна с детьми?

— Зачем спрашиваешь, Чыс айна? Ведь ты же знаешь, что они в тайге.

— А наши жены и дети живут в улусах. Понял, князь, что будет с ними, когда ты сожжешь семьи большевиков? И потом, простит ли тебе отряд твой поступок? — медленно, не разжимая зубов, сказал Чыс айна.

Аднак деловито клацнул затвором. Во взгляде Турки на миг мелькнуло смятение. И, не дожидаясь последнего слова атамана, Мосол отбросил далеко в крапиву чадящий факел. Тени снова шарахнулись, и враз все стемнело. И в наступившей черноте ночи послышался расколовшийся от досады голос Турки:

— Открыть амбары!

Он сердито ударил плетью тонконогого поджарого коня и, не оглядываясь, поскакал вдоль по пыльной улице. Повстанцы, понукая и шпоря своих скакунов, гуськом потянулись за ним мимо темных окон в степь, к маячившим впереди курганам.

А где-то неподалеку в бурьяне, почта сразу же за кошарами, хлобыстнул одиночный выстрел. Стрелял кто-то из дружинников. Это был сигнал к общей атаке.

Не принимая боя, повстанцы молчаливой, трусливой ватагой откатились в глухую ночь. Их путь лежал к подтаежному, в несколько домов, улусу Кутень-Булук, который был одной из секретных баз летучего отряда Турки.

Догнать и одним ударом уничтожить опасную банду Кобелькова должен был конный отряд чекистов. Возглавивший операцию Михаил Дятлов после недолгих раздумий взял себе в заместители Петра Чеменева и Антона Казарина, совсем молодого, но ершистого, обстрелянного в нескольких стычках с бандитами.

Антон был доволен своим назначением, более того — он ликовал: ему очень хотелось идти на это боевое задание, а еще было приятно, что из всей молодежи Дятлов выделил именно его, вчерашнего рабфаковца, комсомольца, и сделал своей правой рукой. И все в отряде знали, что Антоново назначение поддержал начальник областного управления ГПУ Капотов. И когда поднятый в ружье отряд на свежем туманном рассвете спешно отправлялся из Абакана, чтоб не пронюхали лазутчики Турки, Капотов, провожавший чекистов, отозвал Казарина в сторону, и взяв его за худые, угловатые плечи, наставительно сказал:

— Ну, езжай. С классовым врагом нужно кончать. Да смотрите не зарывайтесь.

И в больших подернутых усталостью глазах этого невозмутимого на вид, но всегда бурно переживавшего и неудачи, и пока что редкие успехи чекистов командира засветилась скупая отцовская нежность. Все молодые бойцы отряда были его «крестниками»: он высмотрел их в рабочих коллективах, в рабфаках, взял к себе в управление, неотступно следил за их учебой и нелегкой службой.

Отряд выступил наперерез проворно улизнувшей банде, выиграл какое- то время и уже на вторые сутки непрерывного преследования на рысях настиг бандитов на опушке тайги за станицей Усть-Бирь, более чем на сто километров севернее Абакана. Место здесь не то чтобы очень уж глухое, но для бандитов удобное: вокруг скалистые горы да леса.

Антон, ехавший с двумя разведчиками впереди колонны, не стал заезжать в станционный поселок, а обогнул его вдоль линии железной дороги и поехал по мокрому лугу, где на податливой болотной почве рассчитывал увидеть свежие следы лошадиных копыт, если только Турка перешел магистраль и убрался в тайгу этим самым коротким для него путем.

— Тут ходили одни коровы, — разочарованно сказал пожилой разведчик-хакас и показал на пестрое стадо, что паслось на песчаном бугре в некотором отдалении. Стадо было большое, голов на двести, а пас его лишь один верховой, который при виде разведчиков, гуськом двигавшихся по лугу, остановился и из-под ладони стал наблюдать, за ними.

— Может, спросить у пастуха про бандитов? — повернулся к пожилому разведчику Казарин.

— Пастух не скажет — побоится, — убежденно ответил тот.

Вскоре налетевший внезапно порыв ветра донес явственный запах гари. Разведчики остановились. Кому бы в тайге разводить костер в сухую пору раннего лета? Казарин острыми глазами несколько раз пронесся над таежным распадком, но так ничего и не приметил. Тайга распласталась впереди огромной темно-зеленой скатертью, и на той скатерти не было ни единого пятнышка.

Казарин знал эти, прилегающие к железной дороге урочища, и уверенный, что бандиты непременно втянутся в глубь тайги, ехал спокойно, держа направление на одинокую кряжистую сосну, росшую в степи далеко от опушки. Возле сосны вилась тропка, она ныряла в густой подлесок и терялась где-то в каменистых распадках.

И вдруг настороженные разведчики заметили, что, оставив без присмотра свое успевшее разбрестись стадо, пастух тоже направился к лесной опушке, он явно спешил — стремился опередить их: сперва пустил косматого коня крупной рысью, а вскоре перешел на галоп. Скакун под пастухом был рослый и резвый — расстояние между ним и лесом быстро сокращалось.

Разведчики поняли, что все это не случайно. Пастух следил за ними неотступно, едва заметил их в логу, и стоило им повернуть в сторону тайги — кинулся предупреждать бандитов о подходе чекистского отряда. Теперь, чтобы как-то исправить положение, нужно было попытаться догнать дозорного Турки.

Казарин и его друзья пришпорили коней и вскоре галопом вылетели на лысый желтый пригорок, с которого на много километров вокруг просматривался плывший в мареве степной простор. Оглянувшись на тесно сбитый станционный поселок, насчитывавший всего десятка четыре домов, Казарин увидел у ближней его окраины походную колонну чекистов. Густо пыля, кони рысили легко, словно на параде. И Казарин послал младшего из разведчиков предупредить Дятлова о возможной близости банды.

Получив приказ, парень круто отвалил влево, а Казарин с пожилым хакасом все так же продолжал преследовать пастуха. В этой бешеной скачке пастух не уступал чекистам, он уже поровнялся с одинокой сосной, он ускользал от погони. И разведчик-хакас в сердцах сорвал с потного плеча карабин, но его остановил быстрый и решительный жест Антона: выстрелить значило сейчас предупредить бандитов об опасности.

И едва Антон успел махнуть рукой хакасу, как горячий воздух треснул от гулко прокатившегося по распадкам винтовочного залпа, и затем один за другим раздалось еще несколько запоздалых одиночных хлопков.

— Засада! — крикнул Антон во весь свой сильный голос, как будто его могли услышать основные силы чекистов, беспечно скакавшие далеко позади.

Не открывая ответного огня, разведчики повернули в лог и, как положено, спешились. Скакать к своим не было смысла, потому что отряд, сориентировавшись в обстановке, на рысях уже разворачивался в цепь.

Появление чекистов под Усть-Бирью, несмотря на то, что дозорный Турки их заметил, было для бандитов полной неожиданностью. Здесь они считали себя в безопасности и почти на самой опушке леса у жарких костров пили водку и зеленый самогон, закусывая луком и свежей совхозной бараниной. Банда явно сплоховала: не кинься к лесу их дозорный, пропусти Турка чекистскую разведку в таежный распадок, отряд Михаила Дятлова мог быть взят в клещи и уничтожен всего за считанные минуты.