Виктор Киселев - Третья ось

— Товарищ сотрудник! Скорее сюда!..

Через три дня приехал Василий Иванович. На взволнованный вопрос Андрея: «Как Таня?» майор рассказал то, что было ему известно.

— Несчастье с Таней — это не случайность, а очередное звено в цепи преступлений. Врагу мало было убрать Таню из поля зрения следователя. Ее решили убить, как опасного свидетеля. Она долго не приходила в сознание, пораженная тяжелой контузией. Врачи запретили обращаться к больной с какими-либо вопросами. В этой борьбе за жизнь может выручить только молодой здоровый организм. Удалось установить, что, не доезжая до областного центра, она выходила в тамбур подышать свежим воздухом и после этого не вернулась. Ее попутчики подняли тревогу, а по прибытии на станцию сообщили об исчезновении пассажирки. Однако на станции было уже известно о находке переездного сторожа, и туда была направлена «скорая помощь».

Голубев рассказал еще Андрею, что Кленова, учитывая его прошлую безаварийную работу и высокие производственные показатели, приговорили к двум годам тюремного заключения условно, с лишением права управления паровозом. Из Чкаловской области поступил ответ от родителей Лапина. Единственный их сын — студент Ленинградского института инженеров железнодорожного транспорта — погиб перед самым окончанием института в Отечественную войну в Ленинграде во время блокады.

— Выходит так, что его документами воспользовался какой-то проходимец, который до сих пор не обезврежен и где-то затаился.

Когда Голубев досказал городские новости, на допрос привели буфетчицу Софью Георгиевну Блажевич, арестованную Андреем сразу же, как только им была обнаружена конспиративная переписка в папиросном мундштуке.

В кабинет ввели полную женщину средних лет. Даже находясь под арестом, она не изменила своей манере казаться для посторонних глаз моложе своих лет. Секрет кажущейся молодости заключается в злоупотреблении косметикой.

Тщетно Блажевич старалась скрыть белилами и румянами следы бессонных ночей и тревоги. Темные круги под глазами проглядывали из-под слоя пудры, выделялись морщины на лбу и в уголках глаз.

Слушая вопросы Голубева, буфетчица делала изумленное лицо и все отрицала. Гражданина, заходившего за папиросами, она видела впервые.

— Мужчина приезжий. Видимо, заскочил с поезда.

Описывая его внешность, она не смогла вспомнить у него особых примет.

— Человек как человек. Ни изящества, ни эффектности.

Обыск на квартире Блажевич и осмотр оставшихся в буфете папирос ничего дополнительного не дал.

Голубев, извинившись за горячность младшего лейтенанта Василькова, освободил буфетчицу из-под ареста.

— Поспешил, товарищ Васильков! — недовольно заметил Голубев после ухода Блажевич. — Забыл о нашей тактике: внешне вести следствие по ложному следу.

— Вы думаете, товарищ майор, что этот случай имеет отношение к нашему делу?

— К нашему делу имеет отношение любой случай нарушения норм поведения со стороны этих людей. Но не в этом дело, — ответил Голубев. — Обнаружив преступный факт, оперативник никогда не должен обнаруживать себя. Это условие запомни раз и навсегда. Блажевич — связующее звено, персонаж далеко не первостепенный. Взять ее никогда не поздно: деваться ей некуда. Надо было держать ее как приманку и на этого живца подловить рыбу покрупнее. Теперь, когда стало известно, что Блажевич находилась под арестом и подверглась допросу, вражеская агентура не станет больше пользоваться ее услугами связной.

Внезапно дверь распахнулась, и в нее влетел Костя Кротов — кочегар, обнаруживший письмо в мундштуке.

— Здравия желаю, товарищ майор. Прибыл по вашему вызову, — четко отрапортовал он.

Голубев попросил Костю рассказать, как выглядел человек, которого он угостил папиросами.

Костя все дни ожидал этого вопроса, и все же он поставил его в тупик: наблюдательность в тот день изменила ему.

— Встретил бы я его сейчас, сразу бы узнал. Как зыркнул он на меня очкастыми шарами да рявкнул...

— Что ж ты молчал, что он был в очках?

— Точно. В очках. Это я только что вспомнил.

Больше у Кости вытянуть ничего не удалось.

Рассказывая друзьям-паровозникам о своей хмельной забывчивости, Костя Кротов сокрушенно качал головой и говорил, что у него после беседы с товарищем майором Голубевым было такое ощущение, словно по его вине проехали красный светофор.

— Пить я теперь бросил окончательно. А этого гада век не забуду, — грозно восклицал он.

Вечером сотрудник управления капитан Дамбаев привез расшифровку записки. В ней сообщалось: «Петля затягивается, рвите ее. Дальнейшие инструкции следующей почтой».

Перед отъездом Дамбаев заходил к Тане в больницу. Придя в себя после глубокого обморока, она смогла написать несколько строчек Андрею.

Обрадованный Андрей вслух прочитал записку. «Я чувствую, что все будет благополучно и мы скоро встретимся. Береги себя. Жди».

Андрей ответил ей прочувствованным письмом, где сожалел о случившемся и желал ей скорейшего выздоровления. «Что бы ни случилось, я всегда рядом с тобой — твой надежный друг и защитник», — приписал он в конце.

В ту же ночь к домику, одиноко стоящему на краю улицы, прокрался человек. Без труда сбросив крючок у дверей, ведущих в сени, он толкнул следующую дверь. Бесполезно. Дверь, обшитая кошмой, не поддалась его усилиям. Тогда неизвестный тихо, тремя короткими ударами постучал в косяк. Через минуту он повторил стук несколько громче и, переждав еще одну минуту, снова стукнул три раза.

Тяжелая дверь бесшумно отворилась. Женщина, появившаяся из темноты, привычным жестом взяла ночного посетителя за руку и провела в боковую комнату.

— Не надо огня, — прошипел мужчина.

— Что вы делаете? Я провалена. Только сегодня меня выпустили, и за домом наверняка следят.

— Все меры предосторожности приняты. Я проник к вам, как тень. Это последняя передача.

В его прерывистом шепоте чувствовался нерусский акцент.

Мужчина вложил в руки хозяйки дома пачку папирос.

— Но как я передам их? Он слишком осторожен, чтобы после всего случившегося искать встреч со мной.

— Вы найдете его сами. Прощайте!

Софья Георгиевна вышла из комнаты первой. Она выглянула на улицу и, убедившись, что никто не следит за домом, осторожно приоткрыла дверь и выпустила незнакомца...

Через час капитан Дамбаев докладывал майору Голубеву:

— Она попалась в простейшую ловушку. Завтра «очкастому» будет поставлен мат в один ход.

— Рано торжествуете, капитан, — охладил пыл Дамбаева майор. — Эта комбинация проведена для того, чтобы подтвердить виновность Блажевич и припереть ее к стене. «Очкастого» таким фертом не возьмешь.