Василий Шукшин - Том 3. Рассказы 1972-1974 годов

Николай Иваныч его поддержал и даже изъявил желание помочь вынести чемодан.

– Где его чемодан? Где твой чемодан?.. Который? Этот? Принимай, а то он на голову кому-нибудь упадет. Это называется едет человек в командировку – целую квартиру с собой везет. Что там у тебя?

Дотошный вцепился в свой чемодан, как в мелкую собственность… И всех рассмешил. Он закричал громко:

– Грабят!

Николай Иваныч так смеялся, что нечаянно сел женщине на колени; тогда мужчина, ее муж, нажал какую-то кнопку возле двери… А Николай Иваныч посидел маленько, потом встал и выкинул чемодан этого дотошного в окно.

– Кому он нужен, ваш чемодан! – сказал он. – И не вводите людей в заблуждение, что вас, дескать, грабят.

Тут прибежали кондуктор с милиционером…

– Вот и вся история, – закончил нервный. – Такое вот… недоразумение. И что вот?.. Что теперь? – нервный сорвался с койки и стремительно стал ходить по комнате, простыня разлеталась на нем в стороны, видны были его чрезвычайно худые ноги. – Что вот теперь?

– А где тот? – спросил электрик. – Сибиряк-то.

– А не знаю! Его куда-то в другое место повезли. Он, конечно, вообще-то неправильно сделал: взял выкинул этого гражданина тоже… с чемоданом вместе.

– В окно?

– Ну да, на перрон. А тот, по-моему, иностранец.

– О-о!.. – сказал сухонький. – Ничего себе!

– Худо дело, – сказал и электрик.

– Хорошо еще, там как раз почту везли, мешки… на этих… на тележках-то…

– На электрокаре.

– Он на них упал, а то бы…

– Только одно может спасти, – сказал сухонький.

– Что? – нервный сбавил свой стремительный шаг. – Что именно?

– Если… – сухонький опасливо глянул на социолога и вскочил тоже с койки. – Иди сюда, – позвал он нервного. И пошел в угол. – Иди сюда.

– Ну?

– Только одно может спасти, – быстро и негромко заговорил сухонький, – если этот, с чемоданом, окажется какой-нибудь шпион. Понял? Если бы его разоблачили…

– Ну, жди, когда его там разоблачат! – тоже негромко воскликнул нервный. – Пока его…

– Слушай сюда! – зашипел сухонький. – Послушай сперва, потом паникуй. Вы – так: мол, этот человек показался нам подозрительным – разглядывает, мол, все, всем интересуется… Чемодан у него какой-то… Говорил же твой друг: «Что это у тебя там?» У него фотоаппарата не было?

– Что же теперь, показался человек подозрительным – давай его из окна выкидывать?

– Ну, сидите тогда, – обиделся сухонький. И пошел на свое место. – Им хочешь, как лучше, а они… Сидите! Охота сидеть – сидите.

– Так, – сказал социолог заканчивая записывать историю нервного. – Ну, а вы? – это он к электрику.

– Да у меня тоже… с гостями связано, – стал охотно рассказывать электрик. Сперва он несколько сбивался, но скоро наладился, и все пошло гладко, и тон он обрел – снисходительно-грустный, но не безысходный. – Теща пришла и дочь ее с мужем. Мужа этого, свояка-то мово, фамилия – Назаров. Этот Назаров всячески распространяет про меня, что я часто выпиваю. Такой тоже склочный мужик, просто… это… не знаю. Я просто измучился с ним. «Назаров, – говорю, – ну что ты, ей богу? Ну что? Вот же какой ты чело-век, ей-богу! Вот же ведь какой ты». Морда, как на витрине, – весь… такой… только распоряжаться: долдонит и долдонит свое. «Да брось ты, – говорю, – Назаров, чего ты? Ну какой же ты, ей-богу! Не надо, Назаров, не надо. Ну чего ты?» А тут он кандидатскую диссертацию защитил… Ну, приходят вчера. А я за кефиром как раз ходил… Выпили, правда, на углу с мужиками по кружке пива. Я даже свою не допил: придет, думаю, этот Назаров, начнет опять… Мужики еще посмеялись. «Чего ты? – говорят. – Брось ты, – го-ворят, – Пахомов, ерунду-то говорить: свояк какой-то. Брось, Пахомов, не надо». Э, думаю, не знаете вы Назарова. Нет, думаю, не буду. И вот прихожу я домой…

Приходит электрик к себе домой, а у него гости: теща его с дочерью и Назаров.

– Здравствуйте, – вежливо сказал электрик. – Ну что, Назаров, тебя можно поздравить?

– Можно поздравить, – сказал Назаров. – Можно поздравить.

– Поздравляю, – сказал электрик.

– Кто же на сухую поздравляет! – удивился Назаров.

И теща тоже удивилась:

– Ты что это, Пахомов, завязал, что ли?

Электрик ничего не сказал на это.

– Завязал, что ли? – еще раз спросила теща. – А?

– Нет, почему завязал, – молвил электрик после некоторого молчания. – Наоборот, я сейчас кружку пива выпил. А больше нет настроения.

– Что значит «нет настроения»? У людей такое событие… – это вступила жена электрика. – Сядьте и выпейте.

– Ну и что же, что у людей событие? А у меня нет настроения. Если желаете, могу сыграть в шахматы с кем-нибудь. Давай, Назаров?

– Ерунда какая-то получается, – возмутился Назаров. – К нему пришли как к человеку, а он – в шахматы. Фишер нашелся. Ты что, смеешься над нами?

– Никто над вами не смеется, а пить не буду. Я уже выпил сегодня кружку пива, хватит.

– Но так же тоже нельзя, – обиделась и жена Назарова, Назариха. – Зачем же нас в смешном виде-то выставлять?

– Никто вас в смешном виде не выставляет, – спокойно, с достоинством сказал электрик. – Наоборот, будьте как дома… Предлагаю в шахматы.

– Да при чем тут шахматы?! – закричал Назаров. – Я – ученый человек теперь, я столько трудов положил, а ты не соизволишь даже за столом со мной посидеть! У меня сейчас кризис после такого напряжения, а ты мне шахматы в нос суешь. Бессовестный ты после этого! У тебя никакого уважения нету к ученым. Как был электрик, так электрик и есть.

– Я ученых уважаю, – парировал эту бестактную выходку электрик, – но я не уважаю тех ученых, которые начинают сразу зазнаваться. Вот таких ученых я не уважаю, это ты точно заметил, Назаров! Смотри, Назаров, ох, смотри… зазнайство до добра не доводит. Смотри, Назаров.

– Нахал! – закричал опять Назаров. – А еще родственник! Ну давай хоть шампанского выпьем?

– Нет, – стоял электрик. – Ни шампанского, ни сухого – ничего.

– Пахом, – обратилась к электрику жена его, – людей надо уважать. Ну чего ты? Садись за стол… у меня всего полно: водки всякой, даже твоя любимая перцовка есть. Нельзя же так, в самом деле.

– Как? – спросил ее электрик.

– Да вот так-то вот: люди тебя упрашивают, а ты не хочешь свою гордость побороть. Может, тебя обидел кто?

– Никто меня не обидел. Но только я пить не буду. Ясно? Пусть я электрик, но по принуждению пить не буду.

– Но, Пахом…

– Что «Пахом»? Что «Пахом»? Я пятьдесят лет Пахом. Я сказал – нет. Все.

– Но почему? Почему-у?!

– Не буду, и все. И хватит на эту тему. Давайте лучше в шахматы.

– Да пошел ты к чертовой матери со своими шахматами! – вышел из себя Назаров. – Чего ты привязался со своими шахматами. Я тебя последний раз спрашиваю: будешь пить?