Василий Шукшин - Том 3. Рассказы 70-х годов

Тогда тот, который посоветовал снять люстру, встал и полез на стремянку – снимать люстру. Мало-помалу задвигались… Дело появилось.

– Верёвку-то надо намылить.

– Да, верёвку намыливают… Где мыло?

Пошли искать мыло.

– Есть мыло?

– Хозяйственное… Ничего?

– Какая разница! Держи верёвку. Не оборвётся?

– Сколько в тебе, Алка? – Алка это и есть Несмеяна. – Сколько весишь?

– Восемьдесят.

– Выдержит. Намыливай.

Намылили верёвку, сделали петлю, привязали конец к крюку… Слезли со стремянки.

– Давай, Алка.

Алка-Несмеяна вяло поднялась… зевнула и полезла на стремянку. Влезла…

– Скажи последнее слово, – попросил кто-то.

– Ой, только не надо! – запротестовали все остальные.

– Не надо, Алка, не говори.

– Этого только не хватает!

– Умоляю, Алка!.. Не надо слов. Лучше спой.

– Ни петь, ни говорить я не собираюсь, – сказала Алка.

– Умница! Давай.

Алка надела на шею петлю… Постояла.

– Стремянку потом ногой толкни.

Но Алка вдруг села на стремянку и опять взвыла:

– Тоже скучно-о!.. – не то пропела она, не то заплакала. – Не смешно-о!

С ней согласились.

– Действительно…

– Ничего нового: было-перебыло.

– К тому же патология.

– Натурализм.

И тут-то вошли Мудрец с Иваном.

– Вот, изволь, – бодренько заговорил старичок, хихикая и потирая руки, – дуреют от скуки. Ну-с, молодые, разумеется, все средства испробованы, а как избавиться от скуки – такого средства нет. Так ведь? Несмеянушка?

– Ты прошлый раз обещал что-нибудь придумать, – зло сказала Несмеяна со стремянки.

– А я и придумал! – воскликнул старичок весело. – Я обещал, я и придумал. Вы, господа хорошие, в поисках так называемого веселья совсем забыли о народе. А ведь не скучал! Народ смеялся!.. Умел смеяться. Бывали в истории моменты, когда народ прогонял со своей земли целые полчища – и только смехом. Полчища окружали со всех сторон крепостные стены, а за стенами вдруг раздавался могучий смех… Враги терялись и отходили. Надо знать историю, милые люди… А то мы… слишком уж остроумные, интеллектуальные… а родной истории не знаем. А, Несмеянушка?

– Что ты придумал? – спросила Несмеяна.

– Что я придумал? Я взял и обратился к народу! – не без пафоса сказал старичок. – К народу, к народу, голубушка. Что мы споём, Ваня?

– Да мне как-то неловко: они нагишом все… – сказал Иван. – Пусть хоть оденутся, что ли.

Молодые безразлично промолчали, а старичок похихикал снисходительно – показал, что он тоже не в восторгe от этих средневековых представлений Ивана о стыдливости.

– Ваня, это… Ну, скажем так: не нашего ума дело. Наше дело – петь и плясать. Верно? Балалайку!

Принесли балалайку.

Иван взял её. Потренькал, потинькал – подстроил… Вышел за дверь… И вдруг влетел в комнату – чуть не со свистом и с гиканьем – с частушкой:

– О-о!.. – застонали молодые и Несмеяна – Не надо! Ну, пожалуйста…

– Не надо, Ваня.

– Так, – сказал старичок. – На языке офеней это называется – не прохонже. Двинем резерв. Перепляс! Ваня, пли!

– Пошёл к чёртовой матери! – рассердился Иван. – Что я тебе, Петрушка? Ты же видишь, им не смешно! И мне тоже не смешно.

– А справка? – зловеще спросил старичок. – А? Справка-то… Её ведь надо заработать.

– Ну вот, сразу – в кусты. Как же так, батя?

– А как же! Мы же договорились.

– Но им же не смешно! Было бы хоть смешно, ей-богу, но так-то… Ну стыдно же, ну…

– Не мучай человека, – сказала Несмеяна старичку.

– Давай справку, – стал нервничать Иван. – И так проваландались сколько. Я же не успею. Первые петухи-то когда ишо пропели!.. Вот-вот вторые грянут, а до третьих надо успеть. А мне ишо идти да идти.

Но старичок решил всё же развеселить молодёжь. И пустился он на очень и очень постыдный выверт – решил сделать Ивана посмешищем: так охота ему стало угодить своей «царевне», так невтерпёж сделалось старому греховоднику. К тому же и досада его взяла, что никак не может рассмешить этих скучающих баранов.

– Справку? – спросил он с дурашливым недоумением. – Какую справку?

– Здрассте? – воскликнул Иван. – Я же говорил…

– Я забыл, повтори.

– Что я умный.

– А! – «вспомнил» старичок, всё стараясь вовлечь в нехорошую игру молодёжь тоже. – Тебе нужна справка, что ты умный. Я вспомнил. Но как же я могу дать такую справку? А?

– У тебя же есть печать…

– Да печать-то есть… Но я же не знаю: умный ты или нет. Я, допустим, дам тебе справку, что ты умный, а ты – дурак дураком. Что это будет? Это будет подлог. Я не могу пойти на это. Ответь мне прежде на три вопроса. Ответишь – дам тебе справку, не ответишь – не обессудь.

– Давай – с неохотой сказал Иван. – Во всех предисловиях писано, что я вовсе не дурак.

– Предисловия пишут… Знаешь, кто предисловия пишет?

– Это что, первый вопрос?

– Нет, нет. Это ещё не вопрос. Это так… Вопрос вот какой; что сказал Адам, когда Бог вынул у него ребро и сотворил Еву? Что сказал при этом Адам? – Старичок искоса и лукаво поглядел на свою «царевну» и на других молодых: поинтересовался, как приняли эту его затею с экзаменом. Сам он был доволен. – Ну? Что же сказал Адам?

– Не смешно – сказала Несмеяна. – Тупо. Плоско.

– Самодеятельность какая-то – сказали и другие. – Идиотизм. Что он сказал? «Сам сотворил, сам и живи с ней»?

Старичок угодливо засмеялся и выстрелил пальчиком в молодого человека, который так сострил. – Очень близко!.. Очень!

– Мог бы и поостроумнее сказать.

– Минуточку… Минуточку… – суетился старичок. – Самое же интересное – как ответит Иван! Ваня, что сказал Адам?

– А можно, я тоже задам вопрос? – в свою очередь спросил Иван. – Потом…

– Нет, сначала ответь: что сказал…

– Нет, пусть он спросит – закапризничала Несмеяна. – Спроси, Ваня.

– Да что он может спросить? Почём куль овса на базаре?

– Спроси, Ваня. Спроси, Ваня. Ваня, спроси. Спроси, Ваня!

– Ну-у, это уже ребячество, – огорчился старичок. – Хорошо, спроси, Ваня.

– Ответь мне, почему у тебя одно лишнее ребро? – Иван, подражая старичку, нацелился в него пальцем.

– То есть? – опешил тот.

– Нет, нет, не «то есть», а почему? – заинтересовалась Несмеяна. – И почему ты это скрывал?

– Это уже любопытно, – заинтересовались и другие. – Лишнее ребро? Это же из ряда вон!..

– Так вот вся мудрость-то откуда!

– Ой, как интересно-о!

– Покажите, пожалуйста. Ну, пожалуйста!

Молодые люди стали окружать старичка.

– Ну, ну, ну, – испугался старичок, – зачем же так? Ну что за шутки? Что, так понравилась мысль дурака, что ли?

Старичка окружали всё теснее. Кто-то уже тянулся к его пиджаку, кто-то дёргал за штаны – Мудреца вознамерились раздеть без всяких шуток.