Рустем Кутуй - Тауфик и Резеда

Кто-то встал за калиткой, отогнув нависший куст шиповника. Соня подождала немного и спросила:

— Кого-нибудь ищете?

— Тут вам записка. Велено передать.

— Вот как!

Они узнали друг друга.

Засветив фонарик. Соня вычертила лучом фигуру мальчика.

— Это, кажется, у тебя корова Резеда?

— У меня. Берите записку, и я пойду.

— Погоди. Присядь ненадолго. Может, и ответ потребуется.

— Не потребуется, — сказал Тауфик. — Передать только.

Но прошел к скамейке и послушно сел.

Она читала, прислонившись к пучку света. Он видел освещенную белую руку, подрагивающую бумагу.

Фонарик погас.

— Отказывается, — сказала Соня. — Не надо ему. — Опустилась рядом. — Посиди, — остановила движение мальчика, — все душа живая поблизости. — И вздох прошелестел. — Без нужды что же случается? Без нужды и жизни другой нет. Как же иначе. Под сердцем она трепыхается, дышит. И как цветы пахнут, слышит, а что они такое, не ведает.

— Про кого это вы?

— Про ребеночка, — просто сказала Соня. — Как не понять. Отказываться разве можно? От другой жизни. Взять и выдрать цветы с клумбы, что будет? Одна земля. Пои тогда ее, пустую, лей почем зря воду.

Отчего-то всплыла из мрака через кусты жующая корова Резеда, встала перед Тауфиком — и он услышал ее большое бьющееся сердце. Слова Габдулхая прозвучали заново: «Теленком задумывается, пар сытный идет…» И глаз коровы Резеды, как луна, поглядел с неба.

— А я его молоком отпаивал, — сказал Тауфик.

— Хорошая у тебя корова. И кто ей имя такое дал — Резеда, — задумчиво сказала девушка Соня.

…Они сидели на ступеньках крыльца школы. Сидели молча, поделив боксерские перчатки: Тауфик зашнуровывал правую, Азат — левую. Ждали Валентина Хорунжия. Ждали, когда погаснет свет в окне верхнего этажа. Горн не заливался.