Иван Евсеенко - Заря вечерняя

Жалко расставаться с Белянкой, да что поделаешь, видно, закончился ее коровий век… Можно было, конечно, сразу, как надумали, ее продать и купить себе первотелку, но кто его еще знает, какая она попадется: деньги угробишь, а ни молока тебе, ни покоя. Вот и решили они тогда с Анютой, что продадут Белянку, как только дождутся от нее телочки. Так оно вернее. Глядишь, удастся телочка в мать, и опять будут им все завидовать. Белянка — корова на все село. Начнешь ее доить, так ни путать ее не надо, ни привязывать, ни теленка подпускать. Стоит себе тихая, смирная, лишь поглядывает на тебя, будто спрашивает: ну как там молочко? Сена за зиму Белянка ела немного и, главное, без разбору: что луговое, что лесное — ей все равно. А весною, когда иной раз с сеном туговато было, так и вовсе обходилась, считай, на одной резке и доживала до первой травы. Словом, завидная корова, что и говорить. Переводить такую породу никак нельзя было. Вот и ждали они с Анютой телочки…

А Белянка словно чувствовала что и каждый год приводила им по бычку. Демьян совсем уже было отчаялся, хотел взять в колхозе телочку, первую, какая попадется. Но Анюта отговорила, и слава богу. В нынешнем году постаралась Белянка и все-таки родила им Зорьку…

Помнится, Демьян вышел перед утром поглядеть, как там Белянка, а она уже молодцом — Зорька по сараю бегает. Демьян скорее с себя полушубок, закутал им Зорьку да в хату. Мороз все-таки порядочный — градусов двадцать. Анюта тоже всполошилась, постелила Зорьке сена и чуть не расплакалась. От радости, понятно, что мечта ее сбылась наконец-то. Спать они больше не ложились, сидели возле телочки да любовались. А она вся в мать: беленькая, чистенькая, лишь возле лопатки пятнышко светло-коричневое, так и то материнское. У Белянки точно такое было. Назвали они телочку Зорькой, потому что родилась она на утренней зорьке…

И вот праздничный весенний день наступил. На луг пора Зорьку выгонять. До осени, понятно, с Белянкой она походит, чтобы та приучила ее немного к взрослой свободной жизни. А там потихоньку и сама во всем разберется. С Белянкой тогда можно будет и расстаться…

Рано утром, еще ни свет ни заря, съездил Демьян на велосипеде к Сергею Тимошенко (хата его на самом краю села, и ему сегодня первому в пастухи снаряжаться), стал просить:

— Ты, Сергей Аверьянович, за моею малою повнимательней пригляди.

— Приглядим, Дема, приглядим, не переживай особенно, — пообещал Сергей.

Оно, конечно, если по правилам, по закону, то Демьяну самому надо бы денек-второй походить рядом с Зорькой. Но не время сейчас прохлаждаться, ох как не время! Только сеять ведь начали. А Демьян как-никак тракторист, и неплохой, говорят. Не выедет он в поле эти самые день-второй, ребятам, друзьям-товарищам как без него обходиться? Анюте тоже ферму не оставишь. Так что одна надежда на Сергея да на Белянку.

Вернулся Демьян домой, а там уже все готово: Белянка и Зорька во дворе дожидаются, когда стадо к их улице подойдет. Белянка, правда, как и полагается пожилой скотине, времени зря не теряет, травинку, едва поднявшуюся от земли, щиплет. А Зорька, веселая такая, смешная, ну ребенок ребенком, по двору носится, копытцами еще неокрепшими стучит, перебирает, травку понюхает и тут же фыркнет, несмышленая еще, необученная…

На крылечке Анюта сидит с хворостинкою, со святою лозою в руках. Достала все-таки где-то. Демьян лишь усмехнулся, но ничего не сказал, пусть… Он тоже присел рядышком, достал папиросы, но закурить не пришлось: на улице послышался шум, людские голоса, мычание коров.

Зорька сразу насторожилась, пристроилась рядом с Белянкой. Демьян вздохнул, приладил Зорьке на мордочку шкурку ежика, чтоб она на лугу к коровам не приставала, и пошел открывать калитку.

На улице что творилось, не приведи господь! Коровы, радуясь, что наконец-то пережили длинную зиму, наслаждаясь чистым воздухом и вольной волей, то неслись по улице, ломая изгороди и палисадники, то сшибались друг с дружкой рогами. Некоторые играясь, а иные так и всерьез, — должно быть, припоминая прошлогодние обиды. И все это с ревом и мычанием, с таким задором, что того и гляди кого-нибудь затопчут или поранят. Мужики, правда, следили за коровами зорко и сразу кидались разнимать, если где получалась куча мала.

Демьян на это особенно надеяться не стал и на всякий случай, пока пронеслись мимо двора самые строптивые, самые балованные коровы, попридержал Белянку и Зорьку возле калитки.

Но получилось, что опасался он зря. Белянка — она есть Белянка. Как только оказались они на улице, так она сразу оттеснила Зорьку к забору и закрыла собою. Корова Кузьмы Стручка, Чирва, кинулась было к ней, но Белянка так на нее замахнулась, что она тут же отпрянула назад и больше не подходила. Белянка, она до поры до времени спокойная, тихая, а уж если ее доведут, тогда только держись, спуску никому не даст. Рога у нее не хуже, чем у других, — на ухваты, которыми Анюта чугун самый большой достает, похожие.

Демьян, глядя, как Белянка с Чирвой расправилась, повеселел, достал опять папиросы и разговорился с мужиками о весне, о погоде. Анюта тоже успокоилась, шла за Зорькой след в след, помахивая изредка святой своей хворостинкой.

Возле речки Белянка отвела Зорьку чуть в сторону от всего стада, вошла в воду и, ласково так замычав, позвала к себе. Зорька попробовала воду вначале копытцем, потом мордочкой и, наверное, пошла бы вслед за матерью, но тут Демьян подоспел с мужиками. Взяли они Зорьку на руки и отнесли в лодку, которую он заготовил еще с вечера. Рано пока Зорьке через речку плавать, да еще по такой воде: воспаление легких сразу подхватит.

Белянка вначале было заволновалась, но потом, увидев, что Демьян отчалил от берега, поплыла рядом с лодкой.

Так они и перебрались на другой берег: Зорька в лодке, а Белянка своим ходом.

Работалось Демьяну весь день на редкость легко и удачно. Трактор рокотал без перебоев, без срывов, будто тоже радовался, что в жизни хозяина все складывается так хорошо. Демьян, доверяя ему, зря не кидал из стороны в сторону, вел уверенно, ровно, как по нитке. И все время думал о Зорьке. Вот перевезет он ее вечером с того берега, даст кусочек хлеба, почешет шею, спинку. Зорька положит ему мордочку на руку и будет неотрывно глядеть на него, будто рассказывать тем взглядом, как хорошо ей было вместе с матерью на лугу…

Заглушил Демьян трактор в седьмом часу, все хорошенько проверил, подтянул для верности пару гаек и уже совсем собрался было домой, как вдруг прибежала на поле встревоженная Анюта:

— Ой, Демьян! Зорька пропала!

— Как это пропала? — прикрикнул на нее Демьян.

— Да как… Сергей мальчонку с лугу прислал. Говорит, стадо пора домой гнать, а Зорьки нету.