Варткес Тевекелян - Романы. Рассказы

Заметив смущение женщин, Мурад поспешил представиться и представить мать.

Из груди Астхиг вырвался глухой стон, и она бросилась на шею Сирануш. Обе женщины, обнявшись, плакали.

Мурад, уловив удивленный взгляд Такуи, подошел к ней.

— Наш отец — племянник моей матери, они расстались очень давно… Мы с вами тоже родственники, — сказал он, улыбаясь.

— Ах, понимаю! Папа много рассказывал о своей самой любимой тете! — воскликнула Такуи.

— Подумай, Мурад, — Сирануш повернулась к сыну, — оказывается, жена Мурада — наша Астхиг. Я ее знавала вот такой. — Сирануш, смеясь сквозь слезы, показала рукой полметра от пола. — А дочка какая у них большая! Покажись, Такуи, посмотрю, на кого ты похожа. Ну, вылитый отец. Ты знаешь, Такуи, кого звали твоим именем?

— Знаю. Мою прабабушку.

— И мою маму. — Сирануш обняла Такуи и поцеловала ее в щеку.

Постучали. Такуи пошла открывать.

— Вы знаете, на почте говорят по-армянски, — раздался голос Саряна из коридора, — и адрес на конвертах можно писать по-армянски…

Такуи не дала ему закончить:

— Папа, у нас тетя Сирануш…

Сарян и Сирануш долго молчали, обнявшись.

— Познакомься: мой сын, тоже Мурадом зовут, — сказала Сирануш, посмотрев на сына. — У меня есть еще дочка Заназан.

Сарян крепко пожал руку Мураду.

— Какой большой!..

— Он у нас четыре года воевал, совсем недавно вернулся.

— Как все изменилось! Боже мой! У Сирануш двое взрослых детей… А где Апет?

Двери с шумом открылись, и показалась высокая фигура Апета.

— Апет!.. — Сарян застыл на месте.

— Вот и встретились опять. Смотри, Астхиг тоже здесь! — Апет крепко обнял Мурада. — Поздравляю, дорогой, с возвращением на родину. Тебя тоже, Астхиг. Давай поцелуемся. — Было видно, что Апет старается сдерживать себя. — А эта красавица — ваша дочка? Ох, какая ты большая, вылитая мать! Заназан рада будет такой родственнице… Ну, рассказывайте, как вы доехали, что у вас хорошего?

— Хорошее в нашей жизни только начинается, — ответил Сарян.

Астхиг засуетилась:

— Садитесь, пожалуйста! Жаль, не могу сварить кофе, но, кажется, здесь можно заказать.

— Не беспокойтесь, Астхиг. Быстро собирайте вещи — и поехали к нам, дома поговорим обо всем, — предложил Апет.

Сирануш стояла растерянная, она смотрела то на своего племянника, то на его жену и дочь. Сирануш никак не могла поверить, что этот взрослый мужчина с седой головой — тот самый шустрый, смышленый мальчик, которому она носила завтрак в школу.

— Боже мой, сколько прошло времени и как все изменилось! — вдруг воскликнула она. — Помнишь, Астхиг, наш сад в последний год перед войной, когда вы, друзья, собрались вместе? Мама моя смотрела на вашу дружбу с Мурадом и, хитро улыбаясь, повторяла: «Дай бог, хорошая девушка, ничего не скажешь».

— А я помню еще, как бабушка сердилась на тебя, Сирануш, когда ты выходила в палисадник на свидания с Апетом, — сказал Сарян.

— Ты же сам носил мои записки к Апету, — засмеялась Сирануш.

— У меня были другие расчеты, о которых ты не знала: Апет учил меня искусству метания ножей, и вообще дружба с караванщиком и лучшим наездником нашей долины давала мне повод хвастаться перед ребятами…

— Ах так, значит, не бескорыстная любовь ко мне руководила тобой?

— Ты же знаешь, Сирануш, что я любил тебя больше всех моих теток, но у Апета бывало столько интересного… Помню, однажды я пришел к нему, он тогда прятался в яме под полом и вышел оттуда, когда жандармы ушли из армянского квартала… Я тогда получил первое боевое задание. Как я был счастлив, что мне доверяют серьезное дело! Апет поручил мне с ребятами переносить патроны в крепость. — Сарян задумался. — Надеюсь, что ты и сейчас будешь учить меня, только не метанию ножей, а новой жизни.

— Тут моя помощь вряд ли потребуется, научишься сам, — ответил Апет, улыбаясь и обратился к Астхиг: — Собирайтесь, и поехали.

Муж и жена нерешительно переглянулись.

— Ну, что задумались?

— Право, не знаю, — ответил Сарян.

— Брось церемониться. Квартира у нас большая, места всем хватит. Поживете с нами, а там посмотрим. Мурад, помоги гостям перенести вещи, машина ждет внизу.

Молодой Мурад проникся теплым чувством к новым родственникам. Ему нравилось открытое, задумчиво-мечтательное лицо много видавшего и выстрадавшего Саряна, он любил слушать его задушевные, полные житейской мудрости рассказы. Невольно вызывала уважение опрятно одетая, приветливая Астхиг, вечно хлопотавшая по дому. Она, как наседка, не сводила ласковых глаз с мужа и дочери, трогательно заботилась о них. Но Мураду особенно пришлась по душе юная Такуи, так непосредственно проявлявшая свои бурные чувства. Она восторгалась всем и на каждом шагу, как маленькая девочка, била в ладоши, громко и радостно хохотала. Такуи бегала по городу и, возвращаясь домой, без конца рассказывала о своих впечатлениях. Заназан взялась обучать ее русскому языку. Они поставили перед собой задачу — каждый день запоминать пятьдесят слов. Часто по вечерам Мурад слышал, как Такуи с каким-то особым акцентом мягко произносила русские слова.

Мурад с удовольствием сопровождал приезжих повсюду, повез их к высокогорному озеру Севан, показал целую систему строящихся гидроэлектростанций, побывал вместе с ними в колхозах плодородной Араратской долины. В окрестностях Эчмиадзина они обошли развалины дворцов, монастырей, крепостей и открытых амфитеатров. Здесь каждый обломок, каждый камень рассказывал о прекрасной древней культуре Армении. Монастыри, воздвигнутые в IV–VIII веках, поразили Саряна своим причудливым сочетанием монументальности с изяществом форм. В этих монастырях трудились целые поколения ученых — лингвистов, астрономов, ботаников, медиков, вынужденных надеть на себя черные рясы монахов, чтобы иметь возможность заниматься любимым делом, посвятить себя служению народу. В одном из монастырей Мурад показал гостям шелковые знамена армянских добровольческих дружин, участвовавших совместно с русскими войсками в боях за освобождение Армении от персов.

От посещения строительных площадок, колхозов и исторических мест Мурад сам получал большое удовольствие и ничего не имел против провести остаток отпуска в обществе этих милых людей, если бы не телеграмма директора комбината, предлагавшая ему немедленно вернуться на работу. Перед отъездом в Ленинакан Мурад уговорил Саряна приехать к ним работать.

— Вы наладчик ткацких станков, где же вам работать, как не у нас на комбинате! Замечательный коллектив, великолепное оборудование! Настоящий текстильщик только у нас может развернуться и показать свои способности. Право, приезжайте.