Владимир Курочкин - Избранное (сборник)

– Рина, пойдемте скорей! Мы запоздаем на трамвай.

«Какая безвкусица, – подумал Владислав, – галстук раскрашен полосами всех цветов». После этого случая он написал Ирине письмо. Носил его в кармане весь день и вечером пошел в клуб. Вечер был ветреный, и в клубе господствовали сквозняки. Ирину нашел в комнате духового оркестра. Там стоял шкаф для хранения театрального имущества. Ирина прятала парики в этот шкаф.

– Вот вам письмо, – сказал Владислав.

– От кого? – спросила она.

– А вот вы прочтете!

– Ладно.

Ирина протянула руку за письмом и уронила на пол рыжий парик. Тогда она положила письмо на подоконник и нагнулась за париком, но в это время распахнули дверь. Порыв ветра сбросил письмо в открытое окно. Владислав бросился за ним, но ветер уже унес письмо неизвестно куда.

– Вот видите, если бы вы были бы любезны, вы нагнулись бы и подняли бы парик, письмо бы и не улетело, – сказала Ирина, краснея и путаясь в словах.

– Я в этом виноват… один я, – Владислав готов был за все нести ответ.

– А что было в письме? – Ирина уже меняла гнев на милость.

– В письме? – Владислав теперь не сказал бы этого, если бы даже ему угрожала смерть. – А там я излагал свои некоторые взгляды… взгляды на театр.

– Вот как? Это очень интересно. Может быть вы расскажете на словах?

– Охотно.

Этот вечер они провели вместе. Владислав долго и пространно говорил о театре. Ирина слушала его. Потом они расстались. Владислав же готов был говорить с Ириной всю ночь до рассвета и еще день, и вторую ночь.

Они и другие вечера потом проводили вместе. Как-то раз осенью поехали за город собирать красные листья. Собрали листья в маленькие мешочки, вечером пришли на станцию. Поезд только что ушел, и на станции совсем не было народа. Владислав и Ирина сели на скамейку под деревом. Было тихо. Вдалеке светился электрический фонарь. Свет путался в ветвях и листьях дерева. Скамейка стояла в глубокой тени.

– Ночи теперь совсем стали темные, – сказал Владислав.

– Да, – вздохнула Ирина.

– Ты жалеешь?

– А мне-то что?

– Что же ты вздыхаешь?

– О другом.

– О чем же? – Владислав коснулся щекой головы Ирины.

– Мало собрали листьев.

– Вот тебе и раз! Пойдем тогда еще наберем?

– Нет. Ночи теперь стали темные.

Владислав засмеялся и поцеловал Ирину в волосы около уха. Она отдернула голову.

– Это нельзя, – сказала она.

– Почему? – спросил он.

– Ночи теперь темные; и я не вижу, с каким ты сердцем это делаешь.

– Вот привязалась к слову! Хочешь при свете поцелую?

– Нас оштрафуют, и мы не попадем на поезд.

Но он поцеловал ее опять в волосы, и в щеку, и в губы. Потом пришел электропоезд.

– А ты не взял билета! – ахнула Ирина.

– Верно. Забыл, – спохватился Владислав.

– Это ты нарочно.

– Да нет же!

– Удивительно, как быстро люди теряют голову.

Они остались дожидаться следующего поезда. Потом приехали в город. Через несколько дней красные листья засохли. А Владислава начали мучить сомнения. Проходила зима. Владислав и Ирина виделись часто. Но все еще ему казалось, что их знакомство так же легко разрушимо, как и отношения многих ребят и девушек, которых ему приходилось наблюдать в заводском клубе.

И вот снова весна. Опять на улицах все покупали фиалки. Владислав пригласил Ирину к себе.

Она бывала уже у него и всегда рылась в его объемистых папках, рассматривала рисунки, перебирала их и пыталась раскладывать по какому-то своему порядку. Но потом уставала, потому что акварелей было очень много, и оставляла все по-старому. Однажды Владислав отметил годовщину их встречи. Он купил несколько букетиков фиалок и набросал их в синюю фарфоровую чашу с водой. Цветы плавали в воде, и от них шел запах. Несколько фиалок утонуло. В комнате было открыто окно, и шум вечерней столицы долетал до пятого этажа. Они сидели на диване. На улице кто-то закричал. Владислав встал, подошел к окну и высунулся наружу.

– Ты упадешь! – сказала Ирина. – Иди сюда.

– Сейчас, – ответил он.

Потом подошел и сказал:

– В городе иногда возникают нелепые и суматошные крики.

– Они везде бывают. Садись!

Владислав сел. Они поцеловались. Ирина сказала:

– У тебя в комнате очень резкий свет.

– Я занавешу лампочку, – сказал Владислав и взял красную тряпку.

– Красным не надо.

– Тогда синим?

– И синим тоже.

Он потушил свет. Был ясно виден светлый прямоугольник окна. В нем мигало прозрачное ночное небо, освещенное огнями столицы. С дивана упал туфель Ирины. Они оба молчали.

Через некоторое время за стеной пробили часы. Владислав сказал:

– Может быть, закрыть окно? Стало свежо?

– Нет, я хочу слушать шум улицы.

– Ну, я тебя прикрою пледом.

– Как пахнут фиалки!

– Да, но они, наверное, уже все утонули.

– А много ли времени?

– Уже поздно.

– Ты проводи меня тогда.

– Может, останешься?

– Нет, будет ругаться тетка.

– Ну, хорошо!

Владислав проводил ее и возвращался по городу один. Все спали, а он шел счастливый и гордый.

Через некоторое время Ирина уехала отдыхать. А потом и он уехал. Трудно было даже переписываться. И его мучила неуверенность. Так чередовались приливы и отливы счастья. Наступила зима: они могли встречаться в клубе, Ирина несколько раз бывала у Владислава в гостях. А затем цеху, где Ирина работала обмотчицей, дали срочное задание. У Владислава тоже прибавилось дела. Они не виделись. Владиславу счастье тогда казалось мифической жар-птицей, которая бывает только в сказках.

Вот и в этот вечер. Придет или не придет? Владислав кладет на место зеркало. Что толку смотреть и видеть длинный нос, серые глаза и кустики бровей? Он некрасив! А таким счастье выпадает редко. Владислав раздражается и злится. Ведь позорно ходить по улицам грустным! Идет опять к окну, но раздается звонок. Он бежит отворять дверь. Входит Ирина, она запыхалась и раскраснелась.

– А я думал, ты не придешь, – говорит Владислав.

– Ты все думаешь! – Ирина смеется и заглядывает из-за его плеча на разрисованные цветы.

– Как красиво! И ты это специально для меня рисовал!

– Да.

– Как летом? Помнишь – летом? Как это ты догадался? Милый!

– А я уже хотел рисовать репейник.

– Ты сумасшедший. Я же сказала, что приду…

– Какие у тебя холодные локти! Тебе сильно надуло в рукава.

– Чепуха!

– Слушай: оставайся у меня! Совсем!

– Я об этом много думала. Это, пожалуй, самое верное. Когда любишь, надо, пожалуй, всегда жить вместе. Да? Как ты думаешь?

– Да.

Они садятся на диван. И через несколько минут Владиславу становится ясным. Нет больше сомнений. Они будут жить вместе! Теперь он уверен во всем, спокоен и счастлив.