Николай Балаев - Бурый призрак Чукотки

— Что случилось? — закричал я, бросая взгляды вокруг.

Собаки сбились еще теснее и завизжали так выразительно, что я, ей-богу, понял их голоса: «Все в порядке, хозяин! Мы спаслись!»

Отпихнув собак, я вырвался из их кольца и выбежал к скату морены. Впереди под хрустальными октябрьскими лучами сверкала шапкой Мономаха сопка Скрипучка. По бокам ее ползли густые клубы тумана: слева — через седловину, соединявшую Скрипучку с горной грядой, и справа — по заснеженной равнине озера. Идет северо-западный ветер, хозяин самых жестоких непогод! А где же мои? Я быстро обшарил взглядом бугор и откосы, потом, прищурившись, глянул на сверкающую равнину озера. Осмелевшие при мне собаки выскочили следом на кромку бугра, ощетинились и зло загавкали, но хвост поджали к брюху, и даже в злобных проклятиях, посылаемых ими в сторону озера, сквозил страх.

Я поднял бинокль. Жена и сын драпали, часто оглядываясь. Увидев меня на обрыве, стали показывать назад и что-то кричать, но за собачьим хором не разобрать ни одного слова. Что их так напугало? Перевел бинокль дальше. Чистая поверхность озера. На правом берегу его — бугор следующей морены. Сон-бугор. Такое название он получил потому, что с весны зарастал сон-травой. Тоже чистый. За ним клубилась быстро ползущая в нашу сторону белая стена тумана. Подожди, а это что?..

Первая реакция на неожиданное и таинственное содержит примесь страха. Особенно когда человек один на один с неведомым дотоле явлением.

Вот и меня ощутимо тряхнула волна страха. В тумане двигались огромные серые тени. Расплывчатые зыбкие очертания напоминали четырехпалых животных, но размеры их, не, укладывались ни в какие, привычные представления. Стена тумана только начала поглощать бугор, и тени, находившиеся за ним, были выше! Хоть верхний срез бугра торчал над озером метров на двенадцать!

А собаки продолжали вопить. Необходимо действовать. Но как, если неизвестно; против кого? Однако накопившаяся нервная энергия требовала разрядки и я интуитивно, наверное, жутким голосом заорал:

— Пошли на место!

Что поняли собаки — не знаю. Но их как ветром сдуло. И в следующий миг я разобрал голоса подбегавшей семьи.

— Там звери, звери, — кричала жена.

— Слоны-ы! Слоны-ы! — вопил сын.

А три огромные серые тени, колеблемые перемещающимися пластами тумана, продолжали двигаться влево, от сопки Скрипучки к Сон-бугру. Вот первая тень проплыла за склон, потом вторая и третья. Исчезли расплывчатые лапы и туловища, но спины продолжали скользить над срезом бугра!

Наконец стена тумана проглотила морену и покатилась к нашему берегу. Очертания чудовищ заколебались, потекли тусклым дымом и растаяли.

Жена и сын выбежали ко мне и, тяжело дыша, обернулись.

— Нет-ту, — выдохнула жена. — А были… Были! Коля, ведь были?! — Она дернула сына за плечо.

— Были! — выкрикнул тот, закашлялся, покрутил головой: — Ну и ну… Целых три слона! Идут, хоботами мотают, клыки сверкают…

— Бивни, — машинально поправил я.

Возбуждение улеглось. Надо трезво оценить обстановку. Переполох, видно, зряшный. Туман течет, клубки внутри его вертятся…

— Ага, бивни. А ты тоже что-то видел?

— Да, вроде… Что-то двигалось в тумане. Огромное.

— Значит, все видели, — подытожила жена. — Значит — было.

Я заметил, что ее начало знобить от пережитого. А у сына глазищи горели страхом и одновременно восторгом:

— Знаешь, мы идем, только в туман хотели войти, а они вдруг ка-а-ак затопают перед нами, ка-а-ак заскрипят! Высотой как сопка и ревут! Тогда собаки…

Ну разгулялась фантазия!

Мы вошли в сени, и увидели перед дверью дрожащую лохматую груду.

— А-а, вот вы где, друзья-товарищи! — воскликнул сын. — Пуфик, ты предатель?

— Не ругайся, — устало сказала жена. Посмотри, как им страшно. Пусть посидят немного в сенях. — Она прикрыла дверь.

Вообще-то упряжным собакам заходить в сени не разрешалось, тут хранилась еда. Но сейчас я не стал возражать. Пусть очухаются.

Печка зимой топилась круглые сутки. Чайник весь день задумчиво булькал на краю плиты, а заварка млела на теплой печной притолоке. Наливая чай, мы поглядывали в окно, выходившее на озеро, но уже через минуту ничего не могли увидеть: мгла натекла лохматой беспросветной тучей и, словно какой-то великан, придавила тундру вязкой подушкой. В стекло стукнул снежный заряд, ветер тряхнул дом за угол, и запела, заплясала в безумной пляске очередная пурга. В доме потемнело, и жена зажгла керосиновые лампы. Теплый желтый свет облил стол, и мы уселись вокруг.

— Сколько раз говорил — далеко от дома не уходить.

— Мы недалеко! Хотели в пургу понырять. А собаки вдруг остановились, шерсть — бум! — Сын сделал рукой жест над затылком. — Мы смотрим — а там слоны…

— Ну какие-то огромные звери, — сказала жена. — Только таких не бывает… Сейчас нету, — тихо уточнила она. — А раньше были… — Она помолчала и шепнула: — Мамонты…

— Кто? — тоже шепотом спросил сын.

— Древние северные слоны. Помнишь, в прошлом году старатели везли бивень с верховьев речки Пегтымель?

— Точно! — припомнил сын. — Закрученный такой, все сани у трактора занимал? Я его даже сдвинуть не мог.

— Мы и втроем бы не сдвинули, — сказала жена.

— А сам мамонт был покрыт рыжей шерстью. Да у нас вроде и книжка есть, — я порылся на полке. — Вот.

Это был маленький томик Русанова «Внимание, мамонты». Рисунки и фотографии произвели на сына огромное впечатление. Наверное, еще и потому, что наслоились на недавно пережитое. Особенное восхищение вызвала фотография волосатой ноги, найденной на Индигирке.

— Точно, у наших такие же были!

— Ну-у, это уже фантазия. Мамонты давно вымерли. Хотя… тут все может быть. Места действительно необследованные. Но, может, не мамонты, а какие-то другие звери? А вдруг туман пурговой виноват? Рефракция получилась. Как тогда с евражкой…

…В одном из путешествий горный склон, на котором мы находились, закрыло облако. Прямо в нем мы и оказались. И вдруг среди огромных камней увидели зверя с дом высотой. Словно древний ящер, только лохматый. Стоит на задних лапах, а хвост задран выше головы. Зубищи по метру, когти — по два. Кое-как стянул я карабин, но тут облако стало таять. Зверь заколебался и пропал. А на его месте сидит евражка. Туман преобразил ее в огромного и страшного зверя. Лучи света рассеиваются в тумане, а потом соберутся на одном предмете и так его исказят — диву даешься…

— Может, и рефракция, — с сомнением сказала жена.

— А собаки? — не унимался сын. — Они, что ли, дураки? Они будут гавкать на снег, а потом удерут?

— Действительно — самый серьезный довод.

— Собаки сначала носы задрали, долго нюхали, потом — шерсть столбом, хвосты поджали да ка-ак драпанут! — Сын помолчал и предложил самое простое и очевидное: — Следы надо посмотреть.