Леонид Кокоулин - В ожидании счастливой встречи

— Ну, куда ты задрал? — кричит Валерий Георгию.

Георгий встает на колени и целится по трубе глазом.

— Отойди, Валер, — скалится Петро, — а то еще пальнет!

Валерий отступает на шаг, чтобы не мешать Георгию.

— В ажуре, — машет Георгий и чуть отпускает конец трубы. И идет за кабелями. Валерий надевает робу и берет другой держатель. Петро стыкует, а они с Георгием в две руки сваривают стыки. Сварили «плеть». Валерий помахал рукой Семке. Семен остановил бульдозер, бежит к Котову в сырых валенках, как копытами стучит.

— Сушить надо!

Семка останавливается, не понимая, в чем дело, оглядывается.

— Валенки, говорю, сушить надо.

— А?!

— Сема, дело ответственное. — Валерий испытующе смотрит на бульдозериста.

— Ну что я, не понимаю? — хлюпает носом Семка. — Мне долго объяснять, братуха, не надо.

Сжимается в комок на ветру Семка в своей телогрейке-обдергайке, в чем только душа держится. Телогрейка пропитана соляркой, маслом. От нее тепло, как от железа на морозе.

— Сейчас будем трубу надевать на трубу, — объясняет Валерий, — как чулок на ногу — учти, работа ювелирная, смотри, не свороти насосную и не поломай стыки.

Семка кивает. Нос у него совсем посинел.

— На морозе они как стекло, — едва выговаривает Семка и бежит к бульдозеру.

— Осторожнее! — вслед ему кричит Котов.

— Что он, маленький, не понимает, — успокаивает Петро. — Сделает как в лучших домах Лондона.

У Петро тоже грудь нараспашку. Пока Семка подгонял бульдозер, Валерий с Петро удавкой набросили трос на трубу. Как только бульдозер подал задним ходом, другой конец троса заделали на фаркопф к бульдозеру. Семка к заднему стеклу прильнул. Валерий на трубу сел верхом.

— Давай, Сема, поехали.

Затарахтела труба в трубе. Парни пошевеливают ломиками, Валерий ногами рулит. Идет, милая, как по маслу. Шла, шла, пока не уперлась в насосную. Семка придержал бульдозер, Валерий отцепил трос. Семка развернулся да еще ножом поджал — дослал трубу впритирочку к насосной.

Валерий опустился на колени, стрельнул в трубу глазом;

— Ну-ка, парни, поправьте, чтобы зазор по всей трубе был в аккурат.

Парни ломики в руки.

— Ну, теперь порядок, — Валерий поднялся с колен. — Давай-ка, Сема, подожми, сдави последний стык. — И опять он взялся за держатель. — Смотри в десятку, зазор два миллиметра.

— Кого учить…

Семка сел в бульдозер, подвинул нож к трубе, прицелился и сдавил в самое яблочко: стык в стык, как на станке. Меряй не меряй, какой надо зазор. «Взял бы этого Семку к себе в звено, что-то в нем есть, талант, что ли», — подумал Валерий, а сказал другое:

— Ну вот, доверь козлу капусту, заставь дружка богу молиться… Вали-ка, братуха, перетащи ТП, будем запускать насосную. Только поаккуратнее, а не так…

Парни соединили, сварили последний стык с насосной, подошли к Валерию. Он подмигивает парням, дескать, сейчас припрет ТП (трансформаторную подстанцию) Семка — готовьтесь, мужики, к установке подстанции.

— Задымить бы, затянуться разок, Валера?

— Хоть пуд. Вот приварим штуцер, кури, курочи, кто не курит — хоть кричи…

От экскаватора притопал Иван Иванович.

— Ага! — поглядел на работу. — Кажется, вырисовывается. Ну, ребята, молодцы! Я побежал за машиной…

— Ты, давай, Иван Иванович, шевели мозгой, чем отапливать водовоз…

Приварили штуцер, переставили ТП, оглянулись. Берег рубят фары, Валерка по звуку определил МАЗ. Так и есть, подрулил МАЗ. Из кабины вылетел бронированный шланг, а за ним и Иван Иванович чуркой стукнулся в мокрых валенках. Валерий штангенциркулем замерил внутренний диаметр шланга и полез под машину. Из глушителя тянул бело-сизый шлейф выхлопных газов. Валерий прилег на локте и подставил шланг на выхлоп, погрел и стал надевать на трубу глушителя.

— Семка, — крикнул он, — подай кусок проволоки и пассатижи.

Семен сразу сообразил, сделал скрутку из проволоки и, подавая, спросил:

— Помочь?

— Направляй шланг, Сема.

Валерий насунул шланг на трубу глушителя и сразу словно оглох. МАЗ перестал рычать, зашептал. Отработанный газ пошел по шлангу. Петро с Георгием насунули шланг на штуцер. Семен прикрутил его проволокой. Иван Иванович приложил руку к трубе. Парни тоже поскидали рукавицы, прикладывают ладони, радуются. Валерий охлопал штаны от снега и тоже к трубе.

— Теплая стала, то, что надо…

— Так и будем оглаживать трубу, как девку, — покосился Иван Иванович на ребят и убрал ладони с трубы. Когда задерживали дело, Ивану Ивановичу физически становилось не по себе.

— Постоит работа — не Алитет, в горы не уйдет, так, Валер? — Петро не спеша раскладывает на трубе рукавицы.

— Хоть бы обороты убавили, зря палим горючку, — оставляет без внимания реплику Петро Валерий и направляется к насосной.

— И верно, — спохватывается Иван Иванович и стучит в кабину: — Молодой человек, убавь-ка обороты!

— Можно, — в приоткрытую дверцу отвечает водитель. — Нам одинаково — что дуть в трубу, что трубы таскать на горбу. Рисуй полный тоннаж, — и он сует путевой лист Ивану Ивановичу.

Иван Иванович повертел перед фарой путевку.

— Нарисуем. Как только начнем качать, твоя задача щупать трубу.

— Что ее щупать, баба, что ли?

— Регулировать газ будешь. Смотри, не спать, дело ответственное — спрошу! — пригрозил Иван Иванович, возвращая путевку шоферу, и пошустрил вокруг машины, подергал шланг и пошел вдоль трубы, все время прикладывая к ней руку. Ветер сек лицо, саднил нос, жег подбородок. Иван Иванович поворачивался спиной к ветру и шел пятками вперед. Задубелые валенки скользили, разъезжались. Тогда он грудью налегал на ветер, прикрывая рукавицами лицо, И так добрался до насосной.

— Что-нибудь случилось? — с тревогой спросил в приоткрытую дверь.

Валерий возился с насосом и не отвечал. Иван Иванович закрыл за собой дверь и подошел к Котову.

— У тебя что, Валерка, зазнайство отъело язык?

— Проверяем.

— Запускай, Валерка, раскручивай.

— Это мы могем. — Валерий подошел к рубильнику. — Внимание!

Лампочка «села», окно притухло. Напряжение упало. Насосы чмокнули, хватили воду, и моторы стали разгонять крыльчатки, набрали обороты, и лампочки снова ожили, и ровнее запели двигатели. Все выскочили из насосной, побежали за бурт поглядеть.

Из водосборной трубы вырвался столб воды, ударил радугой в свете фар и тут же потух, исчез в парном тумане.

— Все! Братцы! — подскочил Семка.

Из котлована шумела вода, трещал, стрелял, оседая, лед. В котловане скрежетали гусеницы экскаватора. Подкрадываясь по откосу, ползла его большая тень. В желтом свете фар прыгал человек, направляя ход машины. Парни остановились, поглядели с берега.