Венедикт Ерофеев - Москва – Петушки. С комментариями Эдуарда Власова

31.22 Когда-то это вызывало «гнев и возмущение», теперь же вызывает «законную гордость»… —

Газетный штамп «гнев и возмущение» использовался советской прессой для выражения эмоций передовой советской и мировой общественности по поводу безобразий, чинимых империалистическими державами как у себя дома, так и за его стенами. Вот, к примеру, заголовки заметок по поводу зверского уничтожения армейскими подразделениями США вьетнамской деревни Сонгми в конце 1969 г.: «Гнев и возмущение» (Известия. 1969. 29 ноября), «Гнев и возмущение общественности мира» (Правда. 1969. 2 декабря), «Гнев и возмущение» (Правда. 1969. 10 декабря). См. также образчик «правдинской» патетики: «Агрессия Израиля и его вдохновителей из США и Великобритании вызывает справедливый гнев и возмущение советских людей, всего прогрессивного человечества» (Правда. 1967. 14 июня).

Штамп же «законная гордость» эксплуатировался для обозначения чувства советского и братских ему народов по поводу великих завоеваний социализма в различных областях. См., например, в кубинском контексте (29.40): «Международная общественность высоко оценила роль Кубы в борьбе за мир: вождю кубинского народа Фиделю Кастро присвоено звание лауреата Международной Ленинской премии „За укрепление мира между народами“. Заслуженная награда вызвала законную радость и гордость кубинского народа» (Правда. 1961. 25 апреля).

32.1C. 77. Орехово-Зуево —

крупная железнодорожная станция и город Московской области в 89 км к востоку от Москвы с населением к концу 1960-х гг. около 120 000 человек. Самая значительная станция на Веничкином маршруте. В 1980-х гг. на перегоне 85-й километр – Орехово-Зуево была открыта еще одна остановка – платформа 87-й километр.

32.2– Да. Как всегда. И теперь уже навечно: Москва – Петушки… —

Пророческие слова – действительно для читателей и почитателей поэмы данный маршрут навечно связан с именем Венедикта Ерофеева и его Венички.

32.3 …ты думаешь, Ше-хе-ре-зада, что ты и на этот раз от меня отвертишься?! —

Пародируется сюжетная основа «Тысячи и одной ночи» – цикла средневековых арабских сказок и историй (IX–XV вв.): жестокий и злой султан Шахрияр славился тем, что брал себе ежедневно по новой жене, а наутро их обязательно лишал жизни; обреченная на подобную смерть дочь султанского визиря Шахразада (Шехерезада) просит султана Шахрияра отложить исполнение приговора на неопределенный срок, в течение которого она берется рассказывать ему каждый вечер на ночь оригинальную сказку; султан соглашается, и Шахразада начинает рассказывать свои увлекательные фантастические истории, прерывая рассказ с таким расчетом, чтобы любопытство Шахрияра не угасло до следующего вечера; таким образом Шахразада забавляла султана в течение тысячи и одной ночи, после чего султан даровал рассказчице жизнь. В Веничкин кругозор наверняка входила известная симфоническая сюита Римского-Корсакова «Шехерезада».

С Шехерезадой сравнивал себя, например, Довлатов: «Рассказывать могу, как Шехерезада, три года подряд» («Армейские письма к отцу», 1963, письмо 55).

32.4C. 77. …«Москва – Петушки? Сто двадцать пять». —

125 км – длина железнодорожного пути от Курского вокзала до Петушков. Если мерить по прямой, Петушки находятся по отношению к Москве на 10 км ближе (1.1).

Ситуация торговли (с конкретной тарификацией) зайца с контролером в железнодорожном вагоне встречается еще у раннего Чехова:

«Почтовый поезд номер такой-то мчится на всех парах от станции „Веселый Трах-Тарарах“ до станции „Спасайся, кто может!“. Локомотив свистит, шипит, пыхтит, сопит… Вагоны дрожат и своими неподмазанными колесами воют волками и кричат совами. На небе, на земле и в вагонах тьма… „Что-то будет! что-то будет!“ – стучат дрожащие от старости лет вагоны… <���…> Я высовываю свою голову в окно и бесцельно смотрю в бесконечную даль. Все огни зеленые: скандал, надо полагать, еще не скоро. <���…> Тьма, тоска, мысль о смерти, воспоминания детства… Боже мой!

– Грешен!! – шепчу я. – Ох, как грешен!..

<���…>

Входит маленький кондуктор с черными усиками.

– Вы бы взяли билет! – обращается он к старцу, сидящему против меня. – Контролер здесь!

– Да? Гм… Это нехорошо… Какой?.. Князь?

– Ну… Князя сюда и палками не загонишь…

– Так кто же? С бородой?

– Да, с бородой…

– Ну, коли этот, то ничего. Он добрый человек.

– Как хотите.

– А много зайцев едет?

– Душ сорок будет.

– Ннно? Молодцы! Ай да коммерсанты!

Сердце у меня сжимается. Я тоже зайцем еду. Я всегда езжу зайцем. На железных дорогах зайцами называются гг. пассажиры, затрудняющие разменом денег не кассиров, а кондукторов. Хорошо, читатель, ездить зайцем! Зайцам полагается, по нигде еще не напечатанному тарифу, 75 % уступки, им не нужно толпиться около кассы, вынимать ежеминутно из кармана билет, с ними кондуктора вежливее и… все что хотите, одним словом!

– Чтоб я заплатил когда-нибудь и что-нибудь?! – бормочет старец. – Да никогда! Я плачу кондуктору. У кондуктора меньше денег, чем у Полякова! <���…>

Едем к станции Халдеево, а по путеводителю „Фрум – Общая Могила“. Входят контролер и обер-кондуктор со свечой.

– Вашшш… билеты! – кричит обер-кондуктор.

– Ваш билет! – обращается контролер ко мне и к старцу.

Мы ежимся, сжимаемся, прячем руки и впиваемся глазами в ободряющее лицо обер-кондуктора» («В вагоне», 1881).

32.5 …промямлил что-то из области римского права. —

Римское право – система законов и юридических положений в Древнем Риме, классический образец рабовладельческого законотворчества. Веня, видимо, апеллирует ко второй его части – частному праву (jus privatum; первая часть – jus publicum, то есть публичное право), которое стремилось «к выгоде частных лиц» и закрепляло за личностью значительную правовую и хозяйственную автономию. Кроме прочего, частное римское право декларировало принцип равенства лиц в гражданской обороне, который, вероятно, и имеет в виду Веничка в комментируемой ситуации. А возможно, он просто каламбурит в духе чеховского Туркина: «Вы не имеете никакого римского права уезжать без ужина» («Ионыч», 1897–1898). Кстати, римским правом был недоволен не только Семеныч, но и, например, брюсовский персонаж, который заявляет: «К черту римское право и всякую схоластику! Мы хотим науки жизненной!» («Обручение Даши», 1913).

32.6C. 77. …дошел уже до скандальной истории с Лукрецией и Тарквинием <���…> что же все-таки случилось с Лукрецией: достиг своего шалопай Тарквиний или не достиг?.. —

Достиг, так как здесь имеются в виду сын последнего (седьмого) римского императора (534/533–510/509 до н. э.) Тарквиния Гордого – тоже Тарквиний – и жена их ближайшего родственника Тарквиния Коллатина – Лукреция. Пользуясь покровительством отца-тирана и, соответственно, веря в свою безнаказанность, Тарквиний изнасиловал Лукрецию. Однако этот акт насилия переполнил чашу терпения римлян, и Тарквиний Гордый, по преданию, был изгнан из Рима.