Николай Стариков - Донольцы. Повесть о первых людях каменного века на Дону

— Надо поискать погибших соплеменников, — обратился Лек к вождю, — закопать в землю все, что осталось от них.

— И еще потеряем неизвестно сколько наших людей.

Барс настойчив в преследовании. В этом переселенцы вскоре убедились. Днем двое из них, хотя и порознь, неотрывно шли то с одной, то с другой из сторон, вынуждали боковые дозоры прижиматься к колонне. Мяса убитого хищника с натяжкой хватило лишь на два дня. Но ни о какой охоте не могло быть и речи. Переселенцы вынуждены были питаться лишь желудями, благо их по-прежнему было сколь душе угодно.

— Хорошо бы поохотиться на злобных зверей, — высказал мысль Селон, — сладковато-горький вкус еды с дуба надоел всем.

— Как это лучше сделать? — повернулся к нему вождь.

— Дозволь, отец, мне устроить засаду на барса, — загорелся желанием Данц.

— Нет! Пущай будет так, как говорит Селон.

Путеводитель нольцев — тихий ручей, внезапно расширился, как бы смыл холмы по левую руку. Берега возникшего водоема были покрыты зарослями осоки, чакона, тальника. Сын вождя посадил в засаду у самой воды тройку охотников. Чтобы сбить с толку чутье хищников, он бросил шкуру убитого барса на тропу, проложенную колонной в высокой траве.

Едва тыльный дозор миновал место засады, появились два барса. Более крупный из них шел первым. Вытянув над землей голову, мягко переступая мощными лапами, он настороженно приглядывался к береговым зарослям, принюхивался. Неожиданно на полушаге зверь замер, повел носом в сторону шкуры и тут же бросился к приманке. В этот момент из засады одновременно вылетели стрелы нольцев. Хищник взвыл, начал зубами вытаскивать застрявшие в боку древки. Второй барс остановился, затем бросился на охотников. Схватив лишь пики, люди прыгнули в воду и сразу по колено погрузились в ил. Они успели второпях сделать несколько шагов, прежде чем хищник вслед за ними, в огромном прыжке громко бултыхнулся в болото. Короткими ногами он сразу увяз в донных осадках, начал барахтаться, поднимая темную муть вокруг. Пики нольцев оказались сильнее грозных клыков и злобных в бессильной ярости бросков зверя в сторону охотников.

Люди вознамерились напасть еще и на раненного зверя, но к тому времени возле него кружили два хищника. Барсы потормошили лапами лежавшую рядом приманку, начали рвать ее на части. Один из них, красавец-зверь, подошел к берегу, уселся, не спуская глаз с людей.

Селон с группой охотников направился на выручку застрявших в болоте соплеменников с добычей. Он намеревался отпугнуть хищников, забрать шкуру-приманку, оставленные на берегу луки со стрелами. Однако дорога оказалась перекрытой. Два барса с обеих сторон тропы шли навстречу. Ничего другого не оставалось, как свернуть к болоту, идти водой и совместными усилиями притащить к стоянке тяжелую тушу убитого зверя.

К середине дня нольцы плотно пообедали барсятиной, расположились на отдых под пристальным наблюдением хищников.

Они, как и ночью, сидели неподвижно недалеко от стоянки. Но с началом движения колонны звериный эскорт не состоялся. Недоумение переселенцев быстро развеялось. За очередным поворотом подножья холма деревья расступились, болото начало уходить по правую руку и вскоре оказалось на пути движения. Впереди за широкой полосой воды виднелся пологий берег, там еще дальше громоздились черные неприветливые скалы, над ними высились вершины белых гор. Высланные вперед разведчики сообщили, что переправиться через болото можно.

Пройти гиблый участок пути стало делом многотрудным. Прежде чем сделать шаг вперед по колено в илистом дне, дозорный ощупывал тупым концом пики твердь под ногами. Грунт повсюду изобиловал неглубокими ямами, разведчики то и дело погружались в болото по шею. В таких местах детей переносили на руках, невысокого роста женщины и мужчины, удерживая поклажу над головой, переправлялись волоком с помощью длинных ремней.

Лишь к концу дня переселенцы оказались на противоположном берегу. Промокшие, продрогшие люди в изнеможении падали на землю. К великой их радости, постылых хищников на берегу не оказалось. Совсем рядом по кромке воды неспешно ходили белые цапли, ловили лягушек.

Клонилось к горизонту солнце, малиновым светом окрасились белые вершины дальних гор. Однако полюбоваться красотой нольцы времени не имели. Предстояло в пустынном месте заготовить топливо для ночного костра. Но добросовестные в труде соплеменники смогли набрать всего-навсего лишь несколько охапок прошлогодней сухостойной травы. Поддерживать огонь оказалось нечем. Вождь распорядился наловить переметом рыбы, но она в болотах не водилась. Ужинали переселенцы сырым мясом доверчивых цапель.

Будто в подарок за тревожные, полные опасностей дни и ночи, вечер на берегу выдался тихим, спокойным. Воздух благоухал запахами зеленой весенней травы, болотных испарений. Прикрываясь шкурами, нольцы отсыпались. Вождь этим утром поднял людей попозже, когда полный диск яркого солнца уже висел над горизонтом.

К концу дня переселенцы подошли к темно-серым скалам с остроконечными вершинами и отвесными стенами, сплошь покрытыми трещинами и расщелинами. У подножья первой из них Нольц назначил стоянку на ночь. Непрошеных гостей встретили громкими тревожными криками скальные птицы. Квохтали тетерева, беспорядочно забегали вверх-вниз по стенам голубоватого цвета поползни и стенолазы с яркими красными крыльями. Посмотреть на пришельцев прилетели красноклювые горные гуси. Они бесстрашно планировали со скал, садились вблизи стоянки, непрерывно перемещались с места на место, гомонили свое «га-га-га». Из расщелины вылезла каменная куница, полюбопытствовать, как выглядят двуногие пришельцы. Хищник навострил розовые ушки, храбро уселся на краю своего убежища, поточил о камень и без того острые коготки. Будто по команде взлетели в испуге гуси, прекратили квохтанье тетерки. Стоило, однако, кунице спрятаться в своей каменной норе, гуси вновь слетели на землю.

Опять возникли трудности с заготовкой топлива для костра. Выручили лежалые в расщелинах трава, птичий помет, перья. Удалась на славу охота. Поджаренная гусятина порадовала переселенцев. Приятный запах приманил куниц с ближайших скал. Данц с разрешения отца настрелял зверьков, из их теплого красивого меха женщины сшили для Улки куртку и длинные осенние штаны. В новом обличье она предстала перед вождем в присутствии всей семьи, улыбнулась удачливому охотнику. С этого дня она стала полноправным членом племени нольцев.

Обычно подобным образом включались в состав племени девушки из других племен. Тогда в роли охотника выступали будущие мужья. На этот раз обстоятельства изменились, соплеменницей становилась представительница другого племени без жениха. Данц проявил стремление жениться на Улке, но вождь не разрешил.