Василий Шукшин - Петя

Петя принахмурился, отвернул голову… Вроде виноват. Виноват: добр без меры, без разбора. Глупо добр, а людишки этим пользуются. Вроде он все понимает, но…

– И обо всех у тебя душа болит, обо всех! Об себе только не болит. На кой они тебе черт нужны? Гляди-ка, ночи мужик не спит – думает, думает!.. – Лялька поддала в голосе – это тем, кто во дворе, кто может слышать. – Весь прямо извелся, извелся мужик, а они… Гляди-ка че есть-то!..

Эта сельская пара давно уже не смущается здесь, в большом муравейнике, освоились. Однако прихватили они с собой не самое лучшее, нет. Обидно. Стыдно. И злость берет.

Часам к трем Лялька и Петя выплывают из квартиры – пошли в гости.

Бывает так, что человек – вставлен в костюм, и костюм идет по улице самостоятельно, человек только помогает ему передвигаться. С Петей не так. Петя идет сам – медленно, враскорячку – костюм удивительным образом подчеркивает то, что Петя никак не хочет скрывать: пузцо, смеющийся загривок и громадное удовлетворение. Покой.

Идут под руку. Лялька прилепилась к Пете, как чужая пожухлая ветка к дубку… Ветерок дергает ее, она не отцепляется. Трепещет, шумит листочками…

Недалеко от моего окна сидит на лавочке старушка. Целыми днями сидит и наблюдает за жизнью двора.

– Кака уважительна бабочка-то, – говорит старушка сама с собой, – целый день только и слыхать: «Петя! Петя!» Дружно живут, дай господи. Дружная парочка.

Поздно вечером Петя с Лялькой возвращаются. Петя слегка того… отяжелел. Сел на крыльце и не хочет идти домой.

– Пойдем, Петя, Петенька! – зовет Лялька.

– Не хочу, – говорит Петя, – Не желаю.

– Петя!.. – чуть не плачет Лялька. – Я уж и так смучилась, ты вон какой тяжелый. Пойдем, Петенька. А? Пожалел бы меня… Пойдем, ненаглядный мой, ляжешь в кроватку – и баиньки, и баиньки. А?

– Не хочу, – гудит свинцовый Петя.

– Пойдем, Петенька. Ну-ка, – от-теньки – поднялись мы с Петей, пошли, пошли, пошли-и. Ненаглядный ты мой…

Кое-как увела Петеньку.

– Покуражился маленько, и пошел, – понимающе говорит старушка. – Славная парочка, дружная. Дай бог здоровья.

А меня вдруг пронизала догадка: да ведь любит она его, Лялька-то. Петю-то. Любит. Какого я дьявола гадаю сижу: любит! Вот так: и виды видала, и любит. И гордится, и хвастает – все потому, что – любит. Ну, и… дай бог здоровья! А что?

Copyright (c) 2001 Электронная библиотека Алексея Снежинского