Карел Чапек - О черни, Путевые заметки

Еще подальше - окно с кружевной занавеской, видимо девичья комнатка, за ней балюстрада старинного замка и мансарда (видимо, жилище поэта), лестница в мансарду, часть набережной с фонарем на переднем и с пражским Градом на заднем плане, и вплотную к ней маленькая уютная комнатка. В кинопостановочной архитектуре главное - втиснуть в ателье как можно больше декораций, предусмотренных сценарием. Трудно себе представить, какой лабиринт комнат, улиц, дворов, коридоров, альковов, лестниц и балконов умещается в киноателье при должном усердии постановщиков и скудных ассигнованиях на фильм.

Разумеется, при постановке так называемого "грандиозного фильма", "боевика", часто не жалеют ни времени, ни пространства; в таком фильме должна быть минимум одна массовая сцена, которая занимает подчас площадь в сто квадратных метров, а "интерьеры" имеют иногда целых три стены. Но это только в "грандиозных" постановочных фильмах. При съемках же среднего заурядного фильма весь ангар полон больших и маленьких театральных сцен, уголков и задних проекций, и режиссер с актерами, оператор с ассистентами, сценариус с экземпляром сценария, осветители с юпитерами, звуковики с микрофоном и кабелями, рабочие в сапогах и спецовках и разный глазеющий Люд переходят с одного места на другое, снимая там и здесь по эпизоду.

Правда, некоторые особенно большие декорации возводятся под открытом небом на территории кинофабрики. Например, средневековый город, деревенский двор с амбаром и хлевом, сельская площадь или поле битгёы не поместились бы в ателье. И вот рядом с ателье вырастает целый поддельный город из досок, жердей и гипса - разумеется, только фасады, подпертые сзади стойками и досками; проводят из ателье кабели и, понося на чем свет стоит ненадежное солнце, снимают на вольном воздухе при искусственном освещении. Когда съемки закончены, средневековый город так и остается рядом с сельской усадьбой, ибо нерентабельно возиться с его разборкой. Декорации разваливаются сами собой, напоминая город после бомбежки. Вообще территория кинофабрики всегда завалена всяческим хламом - досками, ненужными декорациями, гипсовыми архитектурными деталями, поломанным реквизитом и т. д. Когда смотришь на эти кучи хлама, невольно думаешь, что там, наверное, похоронены и угасшие кинозвезды...

СНИМАЕМ

- Ну, начнем снимать! - произносит режиссер в белом халате.

- А это что такое? - осведомляется элегантный мужчина, загримированный в коричнево-красных тонах и похожий поэтому на вареную сосиску.

- Это ваш кабинет. Будем снимать в нем кадр третий и сорок первый.

- Какой раньше?

- Все равно, хотя бы третий. Вы будете сидеть за письменным столом, в дверь постучат, и вы скажете: "Войдите". Вот и все. Давайте попробуем.

Загримированный садится за письменный стол.

- А что мне пока делать?

- Можете писать.

- На чем? Бумаги нет.

Режиссер всплескивает руками.

- Ну на что это похоже?! Почему у пана Валноги нет бумаги? Господа, если я говорю письменный стол, значит, на нем должна быть бумага, неужели непонятно? Пан Войтишек, видели вы когда-нибудь письменный стол? Видели? А была на нем бумага? Не была? Гм... Так положите туда какую-нибудь бумагу, чтобы можно было репетировать. Итак, тихо, господа, начинаем.

В ателье раздается стук молотков. Режиссер приходит в ярость.

- Что еще там? Если я сказал тихо, должно быть тихо. Кто стучит?

- Надо докончить декорации, - объясняет голос.

- Так пусть стучат тихо! - рявкает режиссер. - Здесь репетиция. Итак, внимание! - Он ударяет в ладоши. - Пан Моленда стучит в дверь, пан Валнога поднимает голову и говорит: "Войдите". Где Моленда?

- Здесь! - слышится из угла, где другой краснокожий оживленно беседует с какой-то девицей, явно не имеющей отношения к ателье. - Что я должен делать?

- Постучать в дверь и, когда Валнога скажет: "Войдите", войти. Все. Начинаем. Стучите!

Моленда стучит в дверь. Валнога поднимает голову...

- Стоп! - восклицает режиссер. - Стучите нежнее. Слегка и нерешительно. Повторить.

Стук. Валнога поднимает голову: "Войдите!"

- Стоп! - кричит режиссер. - Совершенно безразличным голосом: "Войдите!"

- Войдите!

- Чуточку громче, иначе не слышно за дверьми. "Войдите!"

- Войдите!

- Нет, вот так: "Войдите!"

- Войдите!

- Это уже лучше. Еще раз, господа, постучать и...

- Войдите!

- Отлично! Дайте свет! - кричит режиссер, задрав голову к потолку. Еще света! Больше света на Валногу. Черт побери, ну включите вон те юпитеры! И светите не на письменный стол, а на Валногу, я же сказал! За окном тоже должен быть свет. Что? Там нет юпитера? Господи, поставьте его туда и не задерживайте нас.

Проходит полчаса.

- Так как же? - кисло говорит Валнога за письменным столом. - Будем, наконец, снимать?

- Сейчас, сейчас!.. Поставьте туда дуговую лампу. И осветите эту стену. Так хорошо? - спрашивает режиссер у ягодиц, торчащих из-под съемочного аппарата.

- Роскошно! - говорят ягодицы. - Только задняя стена слишком отсвечивает.

- Меньше света на заднюю стену! - ревет режиссер. - Хорошо?

- Роскошно! - отвечают ягодицы.

- Ну, давайте микрофон и звуковую пробу.

Два человека подтаскивают какую-то виселицу на колесиках. На ней болтается небольшой предмет. Это микрофон, мерно покачивающийся над головой приунывшего Валноги.

- Тихо, пробуем звук! - кричит режиссер.

Звякает звонок в контрольной кабине, рявкает клаксон, наступает тишина. Над дверьми ателье зажигаются красные лампочки: "Не входить!"

- Стучите! - командует режиссер.

Стук. Валнога поднимает голову: "Войдите!"

- Ну, как? - кричит режиссер. Из звуковой кабины вылезает молодой человек и пожимает обоими плечами. Ага, плохо слышно.

- Спустите пониже микрофоны! А вы, господа, немного погромче. Повторить.

Стук. Валнога с отвращением поднимает голову:

- Войдите!

- Как теперь?

Молодой человек в кабине пожимает лишь одним плечом, что означает сносно.

- Значит, можно начинать! - облегченно вздыхает режиссер. - Снимаем! Все лишние отойти! Тихо!

Ягодицы у аппарата принимают озабоченное выражение. Звякает звонок, рявкает клаксон - и воцаряется полная тишина.

Стремглав выбегает юноша в свитере, становится перед Валногой, вытягивает перед собой черную дощечку с крупной цифрой 27, выкрикивает громко: "Двадцать семь!" - хлопает большой полосатой хлопушкой и так же стремительно исчезает. Слышно лишь гудение аппарата.

- Стучите! - говорит режиссер.

Моленда нежно и стыдливо стучится. Валнога поднимает голову: "Войдите!" Аппарат гудит.

- Стоп!-кричит режиссер. - Еще раз. После стука - секунда паузы. И постучать надо более неуверенно. Поехали. Тихо!

Звучит клаксон, и снова выскакивает юноша с дощечкой и полосатой хлопушкой.