Эмма Ангстрём - Человек в стене

— Только не говори никому!

Фрида осторожно раскрыла книгу. Ее глаза расширились.

— И ты все-все тут прочитала? — спросила она. Альва сунула в рот булочку, откусила кусочек и ответила:

— Почти все.

— Вау! — воскликнула Фрида, на которую это явно произвело впечатление. — Там же куча трудных слов! Ты правда все их понимаешь?

— Большинство, — ответила Альва. — Я могу объяснить тебе, если хочешь.

Фрида перевернула несколько страниц и показала на картинку:

— Что это?

Альва читала, как вызывать духов, используя стакан. Когда она описала это Фриде, та поежилась, хотя в комнате было тепло.

— Может, попробуем?

Альва немного подумала. Она догадывалась, почему у нее ничего не вышло из попытки убедить духов писать ее рукой, когда она прогуливала физкультуру. Недостаточно было просто зажечь свечу и надеяться, что бабушка заговорит с ней. В книге сказано, что нужно еще войти в настоящий транс, но она понятия не имела, как это сделать. Наверное, помогла бы медитация. Но она видела, как медитируют, только по телевизору, и когда сама попыталась это сделать, почувствовала, что получается какая-то ерунда. Она сидела, скрестив ноги, и смотрела прямо перед собой, но время не остановилось, хоть и должно было. Во всяком случае, ее научили в это верить. Нос стал чесаться, и ступня затекла, а вскоре икру свело судорогой. Альва добивалась совсем не этого.

Хотя ей тогда и не удалось войти в транс, она положила на пол листок, закрыла глаза и стала водить карандашом по бумаге, прислушиваясь к своим ощущениям и стараясь следовать им. Она надеялась, что бабушка все-таки поговорит с ней, точно так же как когда-то духи говорили с самой бабушкой и ее подругами-художницами. Но когда она отложила карандаш и открыла глаза, на бумаге не появилось никаких внятных букв или символов. Она попробовала снова и смогла, хорошенько приглядевшись, различить на листе слова «Альва» и «беги», но скрепя сердце признала, что, скорее всего, написала их специально.

Так что ее попытки контакта провалились. Правда, еще в книге говорилось, что, если в комнате несколько человек, духам легче появиться — тогда они могут использовать энергию всех присутствующих, чтобы вступить в общение или показаться людям.

Альва посмотрела на Фриду. Пожалуй, нужно попытаться.

Она рьяно начала приготовления, достав лист бумаги и развернув его на полу. Чтобы нарисовать на нем кружки, она использовала перевернутый стакан. Лист все время норовил снова свернуться в трубочку.

На кружках Альва написала все буквы алфавита, а под конец добавила слова «ДА» и «НЕТ». Рядом с ними она оставила пустой кружок. Потом Альва открыла дверь и выглянула в кухню. Анита и Ванья спокойно сидели за столом.

Вернувшись к Фриде, она зажгла свечу и поставила ее на пол.

— Ладно, давай начнем, — сказала Альва и села перед листом.

— Тебе разрешают самой жечь свечки? — спросила Фрида.

— Нет.

Обе девочки улыбнулись. Пламя мерцало, на стенах плясали тени.

— Так, — сказала Альва и взяла Фриду за руку. — Защитите нас от злых духов, когда мы призываем тех, кто обитает на той стороне! Явитесь нам и говорите правду!

— Это в книге написано, что надо так говорить? — прошептала Фрида.

— Нет, я только что сама это придумала.

Девочки хихикнули.

Держа Фриду за руку, Альва накрыла свечу стаканом. И когда он наполнился теплым воздухом, поставила его на пустой кружок в центре листа.

— Говорите с нами, — сказала Альва. И обе девочки положили пальцы на стакан.

Вэ стоял в узком пространстве между книжным стеллажом и стеной. Он на несколько сантиметров приоткрыл люк. Ему пришлось плотно прижать к телу свои длинные руки: было очень тесно. Он смотрел на спину девочки, которую раньше видел в квартире напротив. Она закрывала от него свечу и лист бумаги, поэтому он отклонился вправо, стараясь увидеть лицо Альвы. Та сидела с закрытыми глазами, сжимая руку другой девочки. Посреди листа бумаги стоял стакан.

— Бабушка? — тихо проговорила Альва. Вторую девочку передернуло от возбуждения.

Вэ не сводил глаз со стакана, и тот внезапно сдвинулся с места, медленно заскользив по бумаге. Вторая девочка взвизгнула и отдернула руку от стакана. Он остановился между двумя кружками, и Альва притянула руку девочки обратно к его донышку.

— Его нельзя отпускать! — сказала она и положила руку Фриды на стакан. — Если мы разорвем круг, злые духи могут оказаться в ловушке на нашей стороне.

Вэ видел, как дрожали Фридины пальцы, когда стакан снова начал двигаться. Он слегка шуршал по бумаге, скользя между кружками на полу. Альва, предельно сосредоточившись, следила за его перемещениями от буквы к букве. Фрида смотрела в сторону, но не убирала пальцы, пока стакан не остановился. Тогда она посмотрела на бумагу.

— Ка, — сказала Альва.

Стакан медленно пополз к другому краю бумаги. Он остановился на «Е», затем скользнул к «Р». Альвины щеки раскраснелись, но, когда Фрида повернула голову, Вэ увидел, что она бледна. Потом стакан остановился между кружками с «ДА» и «НЕТ».

— Может, уже хватит? — спросила Фрида. Ее голос дрожал, она говорила шепотом.

— Пока нет, — сказала Альва.

Девочки по-прежнему держали пальцы на стакане, и Вэ видел, как влажно блестит Альвина верхняя губа.

— Ка, Е, Эр… — задумчиво произнесла Альва. — Что это значит?

Они подождали несколько минут, а потом Альва откашлялась и неожиданно выпалила:

— Бабушка, дай нам знак!

Вэ не раздумывал. Он поднял руку, сжал кулак и трижды постучал по стене.

Фрида снова взвизгнула и вскочила. Стакан со звоном упал и покатился по полу. Фрида бросилась прочь из комнаты, но Альва смотрела лишь на стакан, который все катился и катился, пока не исчез под кроватью.

Лючок был очень маленьким, где-то примерно пятьдесят на пятьдесят сантиметров, поэтому одежда Вэ сбилась, а сам он отчаянно извивался, продвигаясь вперед. Туда невозможно было пролезть, не застревая и не царапаясь.

Вэ встал в полный рост, свесив вдоль туловища тонкие руки. Он находился в кладовке в конце коридора, стоял там между пальто из какой-то колючей ткани и тонкой курткой. В темноте было не видно, какого они цвета. Он осторожно коснулся двери и толкнул ее.

Из-за двери спальни доносился храп. Еще в квартире слышалось бурчание его собственного живота. За весь день он ничего не съел. Ему подумалось, что надо бы, пожалуй, лечь спать в собственной постели, но это было невозможно, потому что он не мог там уснуть, не ощутив в тот же миг острой боли в груди. Не помогала даже мысль, что где-то там есть Альва. Ощущение дрожащей у него в руках собачонки запечатлелось в его нервах гораздо сильнее, чем вид лица Лили.