Ольга Лазорева - Я — порнозвезда

— Я днем редко сплю, ты же знаешь, — сказала я. — К тому же это Константин Андреевич посоветовал мне в предотвращение депрессии что-нибудь изменить.

— Да? — заметно оживился Виктор. — А как, вообще, проходят сеансы?

— Зачем тебе, милый? — рассмеялась я. — Это врачебная тайна.

— Конечно, конечно, — не стал он спорить, — лишь бы на пользу.

Я внимательно на него посмотрела. Потом медленно подошла и обняла, потершись носом о шею. Виктор мягко поцеловал мои губы, и я удивилась, что мое тело осталось совершенно равнодушным. Видимо, сейчас мне уже требовались более настойчивые действия. А может, я просто была удовлетворена чисто физически. После ужина Виктор о чем-то долго говорил по телефону, потом просматривал какие-то файлы у себя в кабинете. Я только один раз заглянула к нему, но он, не отрываясь от монитора, махнул мне рукой. Закрыв дверь, я спустилась вниз и пошла к бассейну. Голубые круглые напольные фонари бросали мягкие отсветы на воду. Закат был багрово-красным, и его медленно гаснущий свет подкрашивал воду в бассейне в красноватые тона. Я скинула сарафан и нырнула. Потом перевернулась на спину и погрузила взгляд в меркнущее небо. На душе было покойно, словно мое тело, затисканное и заласканное за последние дни, передало ей это состояние умиротворения и удовлетворения. И к Виктору у меня уже не было никаких претензий как к супругу. И даже казалось смешным, что я так мотала себе нервы из-за того, что он все чаще отказывал мне в сексе. В данный момент я чувствовала к своему мужу только одно — полное равнодушие. Я закрыла глаза и тут услышала дробный стук каблуков. И уже по одному этому маршеобразному шагу поняла, что к бассейну приближается Эмма Эдуардовна.

— Вообще-то, время около одиннадцати, — сказала я, все так же лежа на спине и не открывая глаз. — А у вас рабочее время заканчивается в десять.

— Я принесла полотенце и халат, — раздался ее сухой голос. — И вы опять плаваете в неподобающем виде, — не удержалась она.

— Во-первых, я в трусиках, — ответила я, переворачиваясь на живот. — Во-вторых, вам, видимо, доставляет удовольствие смотреть на обнаженное женское тело. Из этого я делаю вывод, что вы — лесбиянка.

Я быстро подплыла к краю бассейна, чтобы увидеть выражение лица Эммы Эдуардовны. Она стояла прямо, словно аршин проглотила, но губы ее побелели.

— И мне придется поделиться своими наблюдениями с мужем, — добавила я.

Эмма Эдуардовна, не ответив, развернулась на 180 градусов и быстро пошла к дому.

«Будешь знать, старая зануда, — довольно подумала я. — Даже вечером в этом доме не расслабишься!» Выбравшись из воды, я стянула мокрые трусы и накинула сарафан на голое тело. И в таком виде пошла к Виктору. В кабинете его уже не было. Я заглянула в спальню, в ванную, но и там было пусто. Пожав плечами, я отправилась к себе. И тут увидела Виктора, стоящего у моей кровати и изучающего роспись на стене.

— Ага! — обрадованно воскликнула я и прыгнула к нему на шею, крепко обхватив руками.

Он пошатнулся и, не удержавшись, свалился на кровать. Я упала на него.

— Что ты аут делаешь? — спросила я, ерзая на его теле, закутанном в халат.

— Твоя спальня просто притягивает меня, — ответил Виктор. — Тут так мрачно и хорошо.

— Мрачно? — изумилась я. — А по-моему, прикольно.

— Я рад, что тебе тут… прикольно.

— Займемся любовью, — без затей предложила я. — А то мы столько этим не занимались.

Услышав мое предложение, Виктор сразу встал.

— Твоя непосредственность, а скорее невоспитанность, иногда просто убивает, — сухо сказал он.

— Мы так давно не виделись, милый, — начала я канючить. — Неужели ты больше не любишь свою женушку?

— Я очень устал, — безразличным голосом проговорил он, отвел мои руки и быстро вышел из спальни.

Раньше со мной бы началась истерика. Но сейчас я только пожала плечами и пошла в ванную. А потом долго лежала в постели и читала сказки Афанасьева, которые я все-таки приобрела. Н-да, народное творчество намного более примитивнее и грубее, чем современное на эту же тему. Хотя народ без прикрас и каких-то художественных изысков отражал в своих сказках и песнях суть происходящего. Как говорится, называл вещи своими именами. Спишу себе текст одной из таких песенок.

«Мой муж отказывает мне в сексе, но я так сильно люблю его и уважаю, что терплю. Понимаю, как у него много работы. Ему просто не до этого. Я верю, что все изменится к лучшему со временем. К тому же можно прожить и без секса. И я с этим легко справляюсь. У меня так много дел последнее время. Я часто бываю на выставках и в фитнес-клубе. Я должна всегда хорошо выглядеть, чтобы Виктор не разлюбил меня. Также я пристрастилась ездить в дельфинарий и плескаться там в компании с дельфинами. Они такие милые и забавные. И у них такие хитрые глаза. Бассейн довольно глубокий, по-моему, шесть метров. На сеанс пускают только четырех человек и вместе с ними плавают два дельфина. Но когда приближаешься к ним, они мгновенно ныряют на самую глубину. Мне так нравится наблюдать за их поведением. Как бы хотелось, чтобы и Виктор мог как-нибудь поплавать вместе с нами. Он так много работает и совсем не отдыхает. Мой милый!»

Я отправила поздно вечером этот текст Ка и рассмеялась. В принципе, я могла бы таким способом долго снабжать мужа дезинформацией, но злость на этого подлого врача не давала мне покоя.

Утром я с удивлением увидела, что Виктор все еще дома. Мы вместе позавтракали. Он вышел в беседку покурить свои любимые кубинские сигары Bolivar. Я отправилась за ним. Виктор был задумчив.

— Как дела, милый? — настороженно спросила я.

— Неплохо, — уклончиво ответил он, не глядя на меня.

— Мне нужно на массаж, — после паузы сказала я.

— Да? — непонятным тоном спросил Виктор. — Слушай, милая, а почему бы тебе не вызывать массажистку сюда, как это делают все твои соседки?

— Потому, — сухо ответила я, — что я езжу на молочный массаж. Там специальная аппаратура. Молоко с минеральной водой под давлением тонкими струйками орошает мое тело.

— Понятно, — после очень продолжительной паузы сказал Виктор.

— Тебе что, не нравится, как я выгляжу? — кокетливо спросила я.

Виктор поднял на меня глаза и внимательно оглядел, как будто видел впервые.

«Нет, он совсем заработался! — немного раздраженно отметила я про себя. — Ишь как упулился!»