Виктория Борисова - Просто приворот

Оказавшись в тесной примерочной кабинке, Ирина стянула свитер, вылезла из джинсов и теперь стояла перед зеркалом в одних трусиках и лифчике. Она чувствовала себя немного неловко — дома и в голову бы не пришлось любоваться собой в почти голом виде, но неожиданно собственное отражение даже понравилось. По крайней мере фигура немного подтянулась, исчезли противные складки на животе, и ноги стали гораздо стройнее… Если не обращать внимания на то, что в волосах, гладко забранных в хвостик, кое-где мелькает седина, на морщинки у глаз и бледность лица, то вполне даже еще ничего! Может, Светка права, рано еще на себе крест ставить?

Ирина твердо решила, что платье не купит ни за что, это вообще не ее стиль, но примерить его все равно придется, никуда не денешься. Спорить со Светкой было бесполезно.

Она запуталась в платье, заколка расстегнулась и упала на пол. Ирина хотела было нагнуться, чтобы поднять ее, но мельком глянула в зеркало — и позабыла обо всем на свете.

Из зеркала на нее смотрела почти незнакомая женщина! У нее были яркие голубые глаза, которые очень выгодно оттенял бирюзовый цвет, и русые волосы падали волной на плечи… Ирина поворачивалась так и эдак, любуясь и удивляясь. Такой она еще никогда себя не видела!

А снаружи уже заволновалась Светка:

— Ира, где ты там? Заснула, что ли?

— Нет…

— Ну-ка, покажись!

Подруга откинула занавеску, вошла в примерочную, придирчиво оглядела Ирину и, кажется, осталась вполне довольна.

— Вот! Я же говорила! Красота — это страшная сила.

— Да-а… Мне тоже понравилось!

Ирина чувствовала, что уже не хочет расставаться с этим платьем. Казалось, каждый шовчик льнет к телу и просит, умоляет: «Купи! Ну купи же меня, пожалуйста!»

Света тоже не намерена была молчать:

— Вот! Я же говорила! Надо брать. И туфли еще, туфли подходящие! Кстати, не вздумай это платье надевать с тем убожеством, что сейчас на тебе. Пошли, я тут такой магазин знаю!

— Почему убожеством? — Ирина немного обиделась на слова подруги. Она придирчиво оглядела свои ноги. — Очень даже приличные туфли. Практичные, удобные, подошва толстая… И, по моему, смотрятся совсем неплохо!

— Ага, неплохо… Для моей бабушки — в самый раз, — отрезала безжалостная Светка. — Можешь в них собаку по утрам выгуливать. Ах, у тебя нет собаки? Ну заведи для такого случая. Больше в них все равно никуда ходить нельзя.

Подруга еще раз придирчиво оглядела Ирину со всех сторон и сказала:

— Так что давай переодевайся — и на кассу! У нас еще дел полно. Шоппинг — это тоже работа.

Через два часа они вышли из торгового центра, нагруженные разноцветными пакетами. Платье оказалось требовательным, словно капризное дитя: к нему пришлось купить не только туфли, но и сумочку, и колготки, и белье… Кружевные, почти невесомые лифчик и трусики показались Ирине излишеством — в конце концов, кто их видит! — но Светка была непреклонна:

— Надо, Федя, надо! Для настоящей женщины белье даже важнее, чем платье. Вот попробуй надеть хоть разок — сама поймешь.

Ирине всю жизнь выбирала белье по принципу «что-нибудь практичное и подешевле», но сейчас поверила подруге на слово. Ей виднее, в конце концов!

Напоследок Светка затащила ее в магазин косметики и долго выбирала помаду, тени, пудру…

— Ты у нас по цветотипу женщина-лето, — говорила она, — значит, тебе нужно что-нибудь легкое, пастельное, нежное… Вот, эти румяна вполне подойдут!

Ирина только диву давалась. Скольких вещей она, оказывается, не знает вовсе!

Она чувствовала себя усталой до полного изнеможения — и в то же время очень счастливой. Она уже предвкушала, как придет домой, разложит обновки, примерит все перед большим зеркалом, полюбуется еще раз… А потом аккуратно повесит в шкаф — до лучших времен. Каждый день носить эдакую красоту, наверное, просто нелепо и расточительно!

Но это оказалось еще не все.

Разместив пакеты на заднем сидении, Светка уселась за руль, включила зажигание и весело сказала:

— Ну, вот и чудненько. А сейчас — в парикмахерскую.

Ирина с некоторой завистью покосилась на ее прическу. Кажется, любая подиумная модель бы позавидовала! Ехать еще куда-то совсем не хотелось, но и сказать «нет» было как-то неудобно. Еще бы, она ведь сегодня столько времени на нее потратила…

— По-моему, ты прекрасно выглядишь! — осторожно сказала она, — конечно, нет предела совершенству…

— Ирка, ты не поняла! Это не мне, а тебе! Нельзя останавливаться на полпути.

— Ты думаешь? — Ирина покосилась на свое отражение в зеркале заднего вида, — а может, не нужно?

— Не «думаешь», я «знаешь»! Подстричься тебе надо слегка, покраситься… У меня чудесная девочка есть — все сделает в лучшем виде. Ну, и макияж. Ты ведь даже косметикой как следует пользоваться не научилась!

— Витя всегда говорил, что ему нравится естественность, — нерешительно сказала она.

— Ну, и где он? — Глаза подруги блеснули гневом. — Столько лет ты его обихаживала — и где он теперь? Вот и забудь, что он там говорил. В кои-то веки о себе подумай.

Она осеклась, словно поняла, что сказала лишнее, и добавила совсем другим тоном:

— Ну, прости меня, прости. Не хотела тебя обидеть. Но образ требует законченности! Ты же из дома в одном чулке не выходишь? Вот так и тут.

— Может, макияж — это все-таки лишнее? — засомневалась Ирина. — Я уж как-то привыкла…

— Как привыкла — так и отвыкнешь! Ты когда в салоне последний раз была? Никогда в жизни? Вот то-то же. А мир, между прочим, с тех пор очень изменился!

Ирина вернулась домой только вечером. В прихожей положила пакеты прямо на пол и повернулась к зеркалу, словно хотела убедиться, что все произошедшее с ней сегодня — не сон.

Улыбчивая девушка что-то сотворила с волосами, что теперь они струятся по плечам чуть завитыми локонами, глаза как будто стали больше и засверкали, губы кажутся пухлыми и нежными, а на щеках играет легкий румянец. Такой Ирина не видела себя никогда!

Она принялась распаковывать покупки. Нужно все убрать, развесить по местам… Но в последний момент решила еще раз примерить обновки.

И вот уже платье облегает фигуру, словно вторая кожа, и ноги кажутся такими стройными и изящными в новых туфельках… Просто снимать жалко! Она все еще вертелась перед зеркалом, улыбаясь своему отражению, когда в замке повернулся ключ.

— Толик, это ты пришел?

Ирина вышла в прихожую навстречу сыну. Увидев ее, он как будто потерял дар речи. На несколько секунд застыл, разглядывая мать, словно редкое явление природы, потом отступил на шаг назад и нерешительно спросил:

— Мам? Это что, ты что ли?

Вид у него был такой потешный, что Ирина не выдержала и рассмеялась.

— Да, я! А кто же еще? Бедный мой, маму родную не узнал! Это же просто платье новое.