Виктория Борисова - Рабство по контракту

— А скоро и не придется! — подумалось вдруг. Павел совершенно четко, как на экране телевизора, увидел себя совсем другим — уверенным, состоявшимся, в безукоризненно сидящем дорогом костюме за рулем сверкающей в лучах солнца новой иномарки…

Он потряс головой, и видение исчезло, зато неизвестно откуда появилась дурацкая уверенность, что теперь-то у него все будет хорошо.

Народу в вагоне, против ожидания, было не так уж много. Павел даже нашел свободное местечко, чтобы сесть. С жалостью смотрел на лица других пассажиров — кто-то еще спит на ходу, кто-то уткнулся в газету, подросток в мешковатых джинсах, прикрыв глаза, качает головой в такт музыке из наушников, а вот толстая тетка в видавшем виды необъятном плаще грязно-зеленого цвета, похожем на чехол для танков, с упоением читает любовный роман…

У всех — молодых и старых, дорого одетых и облаченных в затрапезного вида тряпки, на лицах застыло одинаковое выражение — печать усталости, вечной озабоченности и безразличия ко всему происходящему вокруг.

Только малыш лет четырех вертелся на руках у матери — то пытался заглянуть в окно, то встать на сиденье, то потрогать пальчиком блестящий поручень… Видно было, что этот маленький человек познает мир, как умеет, и ни секунды не намерен тратить на пассивное ожидание.

А вот маму, похоже, он совсем замучил. Наверное, в другое время лицо этой молодой женщины выглядит милым, но сейчас его исказила гримаса раздражения.

— Сиди смирно! — прикрикнула она. — Скоро приедем.

— Когда? — ребенок обернулся к матери. — Когда пиедем?

— Через полчаса.

— Так долго… — серо-голубые, почти прозрачные глаза ребенка округлились, светлые бровки поползли вверх.

Казалось, он вот-вот заплачет. Полчаса для него — это и вправду много!

Впервые в жизни Павел задумался — а сколько времени средний житель большого города проводит в общественном транспорте? Пожалуй, часа два в день, редко, меньше! И за всю жизнь набегает лет десять. За убийство меньше дают — если без отягчающих обстоятельств, конечно. А тут — люди себя доброй волей на такое обрекают…

— Станция Пушкинская! — прокаркал металлический голос из динамика.

Пора выходить. Павел поднялся с места, подхватил свой портфель и шагнул к дверям.

Идти пришлось довольно долго. Павел миновал палатки у метро, пестрящие всякой разноцветной чепухой, на миг оглянулся на бронзового Пушкина с вечно поникшей кудрявой головой, с высоты пьедестала взирающего на копошащийся человеческий муравейник и двинулся по Тверской в сторону Красной площади.

Еще давно, когда он только что приехал в Москву, Павел любил бродить по центру — просто так, без всякой цели. Почему-то каждый раз, оказавшись здесь, он испытывал странное чувство причастности к этому городу, в котором так много соединяется для каждого человека, рожденного на территории бывшего Советского Союза, — Москва ведь! Столица!

Потом — привык и даже почти перестал оглядываться по сторонам. Тем более что и город сильно изменился за эти годы. Почему-то теперь обновленная Москва, где как грибы растут бесчисленные новостройки, даже в старом центре Павлу нравилась гораздо меньше. Как будто пожилая, но уютная веселая тетушка, которой есть что вспомнить в жизни, вдруг превратилась в успешную бизнес-леди, сделала подтяжку лица и улыбается фарфоровыми коронками. Вроде бы морщины исчезли, но нет и прежнего очарования, гладкая кожа натянута как на барабане, да и шрамы виднеются под толстым слоем грима…

Увидев табличку-указатель, Павел свернул в переулок. Он прошел еще метров сто, высматривая искомый номер дома — да так и ахнул от неожиданности. Прямо перед ним гордо возвышалось здание необычной формы — пятиэтажное, увенчанное башней со стеклянным куполом. Стены, выложенные серым гранитом, имитирующим естественную неровность природного камня, создавали впечатление нерушимой твердыни, а башня, наоборот, казалась легкой, летящей, устремленной вверх…

Настоящий дворец из стекла и бетона, храм бизнеса в стиле хай-тек. «Неужели мне сюда?» — подумал Павел. Да, конечно, вот и табличка с пресловутым номером 13… Видно, здесь трудятся люди вовсе не суеверные! Им-то эта цифра, по всей видимости, приносит удачу.

Стеклянные двери распахнулись перед ним, и Павел несмело ступил на сияющий чистотой мраморный пол. В первый момент он совсем оробел — так поразила его роскошь интерьера. Кругом — мрамор и зеркала, подсвеченные лампами в форме тюльпанов с позолоченными стеблями и чашечками из матового стекла, за стойкой ресепшен — две девушки-блондинки такой красоты, что им могли бы позавидовать финалистки конкурса «Мисс мира», а дальше, в глубине просторного холла раскинулся настоящий зимний сад с пальмами, лианами и какими-то вовсе диковинными растениями, каких Павел в жизни не видел.

Наверное, он довольно долго простоял так, рассеянно озираясь вокруг.

— Добрый день! Чем я могу вам помочь? — профессионально вежливо прощебетала одна из блондинок с беджиком «Светлана» на лацкане строгого черного пиджака.

Павел не сразу понял, что она обращается к нему.

— Мне на собеседование… — промямлил он, — по поводу работы.

Казалось, что вот-вот прогонят отсюда. Но девочка, пошуршав бумагами, извлекла какой-то длинный список и осведомилась:

— Ваша фамилия?

— Черных.

— Павел Петрович? — девица улыбнулась, словно и вправду рада была его видеть. — Проходите, пожалуйста. Пропуск на вас заказан. Олеся, проводи, пожалуйста, в переговорную!

Вторая девушка, похожая на нее, словно родная сестра (по внешности их тут, что ли, отбирают?), изобразила на лице такую же улыбку и поднялась.

— Пойдемте!

Павел покорно пошел за ней.

Лифта дожидались еще трое — две девушки и молодой человек. Павлу они показались очень аккуратными, подтянутыми, уверенными в себе и очень элегантными. Вот так, наверное, и должны выглядеть современные успешные люди… Не то что он сам — в стоптанных ботинках, костюм лоснится на рукавах, и в парикмахерской сто лет не был! Он покосился краем глаза на свою очаровательную провожатую, но она безмятежно улыбалась и как будто вовсе не обращала на него внимания.

Переговорная оказалась просторным и светлым помещением. Большую часть его занимал огромный круглый стол. Кожаные кресла, расставленные вокруг него, выглядели очень солидно и в то же время современно. В углу красовалась огромная плазменная панель последней модели.

— Подождите, пожалуйста, — прощебетала девушка, — сейчас к вам подойдут.

Павел несмело присел на краешек кресла и попытался собраться с мыслями. Слишком уж много впечатлений разом свалилось на его голову.

Ну и контора!

Словно очутился в ином мире, где все — и здание, и интерьеры, и даже сотрудники — по высшему разряду. Павел с горечью подумал о том, что сам-то он только зря время теряет. Давешние мечты о «перемене участи» показались нелепыми и смешными, вроде фантазий ребенка на тему «когда-нибудь я вырасту большой и непременно стану космонавтом». Можно уходить прямо сейчас, и нечего было губы раскатывать. Ну, не вписывается он в это образцово-показательное царство бизнеса завтрашнего дня! Остается только держаться достойно и надеяться на лучшее…