Джеймс Клавелл - Ураган. Книга 1. Потерянный рай

– Короче, поедет как миленькая, и кончен разговор, – сказал Мак-Ивер.

– Ставлю годовое жалованье, что не поедет. Пока ты не уедешь. Ради бога, почему бы вам действительно не уехать? Я тут сам за всем присмотрю.

– Нет. Спасибо, но нет. – Лицо Мак-Ивера вдруг просияло в полутьме. – Вообще-то, у меня такое чувство, будто мы снова на войне, а? Снова эта чертова светомаскировка. Только и забот, что делать свое дело, присматривать за личным составом да подчиняться приказам. – Мак-Ивер, нахмурившись, посмотрел на свой стакан. – В одном Талбот прав: нам чертовски повезло, что мы британцы. Янки приходится туго. Это нечестно.

– Да, но наших-то ты прикрыл как мог.

– Надеюсь, что так. – (Когда шах уехал и насилие в стране повсюду поползло вверх, Мак-Ивер выдал всем американцам британские удостоверения личности.) – У них все должно быть в порядке, если только «зеленые повязки», полиция или САВАК не сверят их данные с их летными свидетельствами.

По иранскому законодательству все иностранцы были обязаны иметь открытую визу, действие которой прекращалось, когда они покидали страну, действующее удостоверение личности, где была указана их принадлежность к той или иной компании, а все пилоты еще и действующее, ежегодно возобновляемое летное свидетельство. В качестве дополнительной меры безопасности Мак-Ивер договорился об изготовлении корпоративных удостоверений личности, подписанных главой их иранских партнеров в Тегеране генералом Валиком. Проблем с ними пока не возникало. Американцам Мак-Ивер сказал: «Будет лучше, если вы при необходимости сможете показать вот это, – и отдал приказ всем сотрудникам постоянно носить с собой фотографии и Хомейни, и шаха. – Смотрите только, какую показываете, когда вас остановят!»

Петтикин безуспешно пытался вызвать Бендер-Дейлем по высокочастотному радио.

– Попробуем еще раз попозже, – сказал Мак-Ивер. – Все базы будут ждать нашего выхода на связь в восемь тридцать, до этого у нас есть время подумать и решить, что делать. Господи, легко нам не будет, это уж как пить дать! Как ты думаешь? Статус-кво, кроме членов семьи?

С очень озабоченным лицом Петтикин поднялся, взял свечу и вгляделся в карту их операций в Иране, пришпиленную к стене. Карта показывала состояние их баз, количество пилотов, наземного персонала, вертолетов. Базы были разбросаны по всему Ирану: учебные для пилотов ВВС и сухопутных сил в Тегеране и Исфахане, обслуживающие добычу нефти в горах Загрос, лесозаготовительные работы на северо-востоке страны, геологическую разведку урановых руд рядом с афганской границей, прокладку маршрута нефтепровода на Каспийском побережье, четыре нефтедобывающих предприятия в Персидском заливе или рядом с ним и последняя, далеко на юго-востоке, база в Бендер-Ленге в Ормузском проливе. Из них только пять были действующими в настоящее время: Бендер-Ленге, Ковисс, Бендер-Дейлем, Загрос и Тебриз.

– У нас пятнадцать двести двенадцатых, включая два, которые проходят техосмотр после двух тысяч часов полетов, семь двести шестых и три «алуэтта», все в данный момент должны быть в действии…

– И все сданы в аренду по юридически обязательным к исполнению контрактам, ни один из которых не был аннулирован, хотя ни по одному из них нам не платят, – раздраженно заметил Мак-Ивер. – Мы никаким образом не можем перевести их всех в Ковисс. Мы даже не можем законно вывезти ни одну машину без разрешения нашего подрядчика или одобрения наших дорогих партнеров, если только мы не сможем объявить форс-мажор.

– Пока его и нет. Придется держаться статус-кво так долго, как получится. Талбот говорил вполне уверенным тоном. Статус-кво.

– Хотелось бы мне, чтобы это был статус-кво, Чарли. Господи, в это время в прошлом году у нас тут работало сорок двести двенадцатых машин и все остальные. – Мак-Ивер плеснул себе еще виски.

– Ты бы не налегал, – тихо заметил Петтикин. – А то Дженни тебе устроит. Ты же знаешь, что у тебя повышенное давление и пить тебе запретили.

– Это же лекарство, черт возьми меня совсем! – Свеча затрещала и погасла, и Мак-Ивер встал и зажег другую, потом вернулся к карте и продолжил ее рассматривать. – Думаю, нам лучше вернуть сюда Азаде и Летающего Финна. Его двести двенадцатый налетал полторы тысячи часов, так что на пару дней его можно вытащить. – (Речь шла о капитане Эрикки Йокконене и его жене-иранке Азаде и их базе под Тебризом в провинции Восточный Азербайджан далеко на северо-западе, рядом с советской границей.) – Почему бы не взять двести шестой и не слетать за ними? Это избавило бы их от необходимости трястись триста пятьдесят миль по кошмарным дорогам, к тому же нам нужно отвезти ему кое-какие запчасти.

– Спасибо, я мог бы слетать, – просиял Петтикин. – Сегодня вечером передам план полета по высокочастотке и вылечу на рассвете, дозаправлюсь в Бендер-Энзили и прикуплю нам икорки.

– Размечтался. Но Джен бы порадовалась. Знаешь, что я думаю обо всем этом? – Мак-Ивер отвернулся от карты. – Мы очень уязвимы, Чарли, если дела примут дурной оборот.

– Только если все действительно к этому идет.

Мак-Ивер кивнул. Блуждая, его взгляд упал на телефон. Он поднял трубку. И услышал гудок. В возбуждении он начал вертеть диск: 00, международная линия; 44, Британские острова; 224, Абердин, Шотландия; 754–8080. Он ждал и ждал, вдруг лицо его осветилось.

– Господи, я дозвонился!

– Вертолетная компания «С-Г», оставайтесь на линии, пожалуйста, – произнесла оператор, прежде чем он успел вставить хоть слово, и переключила его в режим ожидания. Он ждал, кипя от возмущения. – Вертолетная…

– Говорит Мак-Ивер из Тегерана, дайте мне Старика, пожалуйста.

– Он разговаривает по телефону, мистер Мак-Ивер. – Девушка шмыгнула носом. – Я соединю вас с его секретарем.

– Привет, Мак! – почти тотчас же раздался голос Лиз. – Погоди секундочку, сейчас я позову Самого. Ты в порядке? Мы тут уже несколько дней пытаемся до тебя дозвониться, погоди.

– В порядке, Лиз.

Секундная пауза, потом он услышал радостный голос Гэваллана:

– Мак? Господи, как тебе удалось дозвониться? Ужасно рад тебя слышать… У меня тут один парень специально только тем и занят, что накручивает твой номер, номер твоего офиса, твоей квартиры по десять часов в день. Как Дженни? Как тебе удалось прорваться?

– Просто повезло, Энди. Я дома. Я лучше расскажу тебе все побыстрей, пока нас опять не разъединили.

Мак-Ивер передал ему бо́льшую часть того, что услышал от Талбота. Ему приходилось тщательно выбирать выражения, поскольку, по слухам, САВАК, иранская тайная полиция, часто прослушивала телефонные разговоры, особенно иностранцев. Последние два года в их компании было заведено общее правило: исходить из того, что тебя прослушивают: САВАК, ЦРУ, британская разведка Эм-ай-5, КГБ – кто-нибудь.