Орхан Кемаль - Мстительная волшебница

— Раз уж я взялся… Присылай ко мне друзей, знакомых…

— Пришлю, обязательно пришлю…

Мевлют сошел у моста Ташкёпрю, пожал Исмаилу-эфенди руку, принял его благословение и, довольный, со спокойной душой зашагал по мокрым камням в свою далекую деревню.

…В дождливый мартовский день, заканчивая скромный завтрак — вяленое мясо с хлебом, Исмаил-эфенди увидел, как возле конторы остановился фаэтон. Из него вылез солдат, глянул на вывеску и направился прямо к дверям.

— Кого ищешь, земляк? — спросил Исмаил-эфенди.

Солдат протянул конверт:

— От полковника Кямиль-бея, начальника военного отдела.

Исмаил-эфенди торопливо распечатал конверт. Его просили немедленно явиться в отдел. Исмаил-эфенди сначала ничего не понял, но через мгновенье его пронзила страшная мысль. От волнения похолодели руки.

— Ты иди, я сейчас… — сказал он солдату.

— Нет, приказано явиться вместе.

Они сели в фаэтон. Кусая от волнения ногти, Исмаил-эфенди думал о случившемся. Напрасно он пытался успокоить себя, сердце чуяло беду.

— Интересно, зачем он меня вызывает? — не выдержав, обратился он к солдату.

— Не знаю, — ответил тот.

— У него кто-нибудь есть?

— Не знаю.

— Не должно быть у него ко мне дела. Разве только задумал что-нибудь, вроде обеда… А может, насчет сада, что на берегу реки? Да, наверное, насчет саженцев'!..

Солдат сидел словно аршин проглотил. По губам его скользнула едва заметная усмешка.

«Не повесит же он меня в конце концов, — пытался успокоить себя Исмаил-эфенди. — Я же не сделал ему ничего плохого… Дело прошлое… Чувствовал я, будут неприятности, недаром левый глаз… чтоб ему ослепнуть… Стыдно смотреть полковнику в лицо… А не поступи я так, сидел бы без гроша… Другие хуже делают…»

Площадь перед военным отделом была заполнена новобранцами: крестьяне в поношенной одежде и чарыках на ногах, с большими торбами; расторопные горожане в плащах и шляпах. Тут же — женщины и дети.

Исмаил-эфенди вышел из фаэтона. Душу терзал страх. Расталкивая людей, он пробрался к лестнице, но не успел подняться, как чья-то цепкая рука схватила его за ворот:

— A-а, вот ты где!

Исмаил-эфенди вздрогнул, оглянулся: Мевлют.

— Брось, дурень! — ударил он крестьянина.

Крестьянин отдернул худую руку, отпустил стряпчего, но тут же снова потянулся к нему. Исмаил-эфенди отпрыгнул в сторону, намереваясь скрыться в толпе. Мевлют бросился за ним:

— Аллаха не постыдился'!.. Обещал перевести парня из жандармерии в пехоту и только денежки вытянул! Ни стыда, ни совести… Оставили дом без присмотра, быков, осла продали, чтобы приехать сюда…

Поднялся невообразимый шум: «Держи его»… «Удрал»… «Догнал»… «Ну-ну»… «Вот-вот»… — слышалось со всех сторон.

Внезапно дверь военного отдела отворилась, на пороге показался полковник. Наступила тишина, собравшиеся сдернули шапки и замерли в ожидании. Лишь Мевлют продолжал кричать.

Полковник поднял руку:

— Да замолчи ты! С самого утра кричишь, все вверх дном перевернул…

Крестьянин замолчал и тоже снял шапку. Исмаил-эфенди, красный как мак, нервно сцепив руки, замер в ожидании. Вдруг его глаза встретились с горящим взором Кямиль-бея, и он понурил голову. Кровь застучала в висках.

— Слышишь, что говорит этот человек? — гневно спросил полковник.

Все с любопытством смотрели на стряпчего. Тот растерянно огляделся и с трудом выговорил.

— Кто, полковник? Ваш покорный слуга только…

Его прервал гневный голос полковника:

— Вот этот человек! Ты разве не слышал, что он говорил?

Исмаил-эфенди так посмотрел на Мевлюта, словно увидел его впервые.

— Но, бей-эфенди, это ошибка, несомненно ошибка…

— Странно, — удивленно протянул полковник и смерил Исмаила-эфенди таким взглядом, что тот еще ниже опустил голову.

— Так ты что, не знаешь этого человека?

— Первый раз вижу, — солгал Исмаил-эфенди.

— Что?! — не выдержал Мевлют. — Первый раз видишь? Покрутил машинку, обнадежил — «дело сделано», выудил пятьдесят лир, сказал: «Иди домой, спи спокойно'!» — и первый раз видишь?

Полковник сделал знак, чтобы Мевлют замолчал, и презрительно глянул на стряпчего. Если бы Мевлют не кричал во всеуслышание, Исмаил-эфенди повинился бы. Но теперь…

— Будьте свидетелями, приверженцы Аллаха, — сказал Исмаил-эфенди неожиданно громко. — Можете быть уверены, как вы уверены в том, что сочетались браком с собственной женой, у вас на глазах обижают порядочного человека. Будьте свидетелями, во имя всевышнего, невиновного обвиняют в воровстве и обмане! Этот низкий человек с утра кричит, надрывается, будто я обещал перевести его сына из жандармерии в пехоту, будто выманил у него пятьдесят лир… Ложь это! Ложь! Клянусь Аллахом, ложь!

— Что ты сказал?!! — завопил Мевлют. — Ложь?!..

— Только бессовестный…

— Сам ты бессовестный!..

— Слышите, мусульмане, слышите?!

Полковник покачал головой, словно хотел сказать: «Да воздаст им господь по заслугам!»

Исмаил-эфенди продолжал:

— Дело это подсудное… Я человек бедный, но прожил жизнь честно… Дети мои голодают, сам я за двадцать четыре часа крошки хлеба во рту не держал, больной жене лекарства не могу купить…

И это было правдой… На глазах стряпчего показались слезы. Народ замер.

— Мое уважение к вам, бей-эфенди, незыблемо, — обратился Исмаил-эфенди к полковнику. — Задета не только моя, но и ваша честь. Повторяю еще раз: этого человека я не знаю и денег у него не брал. Незачем вмешивать господина полковника в грязное дело… Это клевета, а клевету не прощают… Я иду в суд.

Тут Мевлюта будто ужалили. Он заорал: «Держи его, держи!» — сорвался с места и бросился на стряпчего. Исмаил-эфенди кинулся в сторону, Мевлют — за ним. И вот оба скрылись в здании.

— При всем честном народе обобрать бедняка… — доносился голос Мевлюта.

Вскоре Исмаил-эфенди сбежал по лестнице, вскочил в фаэтон и, переведя дух, закричал:

— Скорее, браток'!..

Фаэтон двинулся по грязной дороге. «Удалось-таки перескочить через пропасть!» Закусив побелевшие губы и закрыв руками лицо, Исмаил-эфенди заплакал. С клеенчатого тента на его колени падали капли дождя…

Исмаил-эфенди целыми днями размышлял о случившемся. Мучили угрызения совести и стыд перед Кямиль-беем. Наконец он решился и подал на Мевлюта в суд. Выиграв дело, он докажет полковнику свою невиновность и сохранит за собой место.

…Суд заслушал нескольких свидетелей, в том числе Кямиль-бея. Полковник показал, что с Исмаилом-эфенди знаком давно и что отдел не располагает компрометирующими его данными.

Суд принял решение: учитывая, что стряпчий Исмаил-эфенди, чести и достоинству которого было нанесено незаслуженное оскорбление, никогда не значился на почте в качестве владельца телефона, показания подсудимого Мевлюта не могут быть приняты во внимание. За нанесение морального ущерба стряпчему Исмаилу-эфенди крестьянина Мевлюта приговорить к трехмесячному тюремному заключению, штрафу в размере пятидесяти лир и уплате судебных издержек в сумме тридцати восьми с половиной лир.