Э Кэнтон - Аврелия

Все друзья философа горько рыдали, а он, всегда жизнерадостный, порицал их отчаяние, советовал сохранить присутствие духа. Он попросил подать ему его завещание, но центурион заметил, что ввиду отчуждения его имущества будет бесполезным всякое новое распоряжение.

Сенека приказал тогда положить себя в теплую ванну, пар который ускорял наступление смерти, усиливая кровотечение из открытых вен.

Войдя туда, он обрызгал рабов водой и сказал:

— Я делаю это возлияние во имя Юпитера Освободителя!

Послышался глубокий вздох; чей-то голос произнес его имя: Сенека, Сенека!

Философ оглянулся и увидел поспешно входившего апостола Павла. Слабая улыбка появилась в последний раз на устах умирающего. Глубокая скорбь отразилась в чертах лица апостола.

Но было слишком поздно! Горячий пар ванны охватил Сенеку; от слабости он упал, а вскоре его уже не стало. В доме раздались вопли. Это рабы Сенеки, отдавая, по обычаю, последний долг усопшему, оглашали воздух рыданиями. Присутствующие здесь его друзья с воодушевлением говорили о кончине достойнейшего мудреца. Они вспоминали о добродетелях покойника и о его самообладании в последние минуты.

Апостол Павел понял, что перед бездыханными трупами философа и его жены и перед легкомысленными их друзьями ему было бесполезно возвышать свой голос… И он вышел отсюда…

Апостол Павел вскоре должен был предстать перед кесарем по поводу поданной им апелляции.

При императоре Нероне судопроизводство было не особенно многосложно. Апостолу нетрудно было снять с себя обвинение, которое возводили на него его единоплеменники и которое не вполне понятно было и для самого Нерона.

Для чего было Нерону заниматься распрей между умиравшим иудейством и зарождавшимся христианством? В глазах Нерона это был не более как частный случай, которым не стоило труда особенно интересоваться. И если тем не менее кесарю угодно было обратить внимание на дело апостола Павла, то это он сделал из-за любопытства. Апостол Павел считался человеком необыкновенным; о его чудесах и о чудесах апостола Петра много говорили.

Действительно, оба апостола в подтверждение истинности своей проповеди об Иисусе Христе творили многочисленные чудеса. Они исцеляли больных, заставляли ходить хромых, возвращали слух глухим, зрение — слепым, воскрешали умерших.

Для развлечения народа Нерон устраивал большие игры в амфитеатре. На этот раз игры обещали быть особенно блестящими. Один человек готовился подняться на крыльях до облаков. Этот человек был знаменитый волхв Симон, который всеми силами старался соперничать с апостолами в творении чудес. О нем говорили, что он способен оживлять статуи, превращать камни в хлеб, летать по воздуху, вызывать тени умерших и прочее. Духовные писатели первых веков действительно признают, что Симон, вероятно по попущению Божьему и при помощи дьявола, творил некоторые чудеса.

Какое будет торжество для Нерона, какой блеск для его игр, если эти три человека: апостолы Петр и Павел, а также волхв Симон, выступят там на сцене, состязаясь в своем сверхъестественном могуществе!

Дело казалось очень просто: и апостолы Петр и Павел, и Симон — все были евреи. Симон хвалился, что он владеет высшей силой, так разве не интересно было в присутствии императора разрешить вопрос, на чьей стороне преимущество?

Но чудеса не творятся для удовлетворения пустого любопытства. Сам Господь Иисус Христос отказался сотворить чудо по желанию неверов. Поэтому на предложение Нерона сотворить чудо апостол Павел ответил отказом, причем заявил, что и Симон не одержит победы.

На другой день, когда начались народные игры, Симон вошел в амфитеатр, окруженный свитой, подобавшей его славе. Его сопровождала Селена, куртизанка из Тира, известная своей красотой и названная им Еленой. Он утверждал, что это воскрешенная им жена Менелая.

Симон пользовался в Риме удивительным влиянием. Сенат унизился до того, что разрешил воздвигнуть на одном островке Тибра статую со следующей надписью: «Симону, святому богу». [7] Необходимо, однако, заметить, что эта надпись: «Saimoni Deo sancto» толкуется и в другом, более вероятном смысле: полагают, что Saimon, Сэмон, — имя сабинского божества. Шумные рукоплескания раздались по всему амфитеатру, когда на сцене появился человек, который должен был подняться до облаков.

Присутствующие здесь апостолы Петр и Павел молили Бога, чтобы Он не допустил восторжествовать духу лжи над духом истины и чтобы этот осквернитель святыни, враг Бога живого, не предстал перед народом с силой и могуществом, равными силе посланников Божьих.

По данному императором сигналу Симон поднялся на воздух.

Утверждают, что он несколько времени продержался на воздухе, летая над амфитеатром.

Но вдруг он стремглав полетел на землю, пораженный десницей Божьей. Когда его подняли, он не владел ногами и был вес в крови. Народ, за одну минуту перед тем приветствовавший его аплодисментами, теперь свистел…

Симон, подавленный стыдом и отчаянием, не пожелал пережить свой позор. Из ложи, куда его перенесли, он бросился вниз и здесь нашел себе смерть, разбившись от падения.

Нерон, казалось, был не особенно доволен такой печальной развязкой.

Симон быль принят им ко двору и пользовался его благосклонностью. Весьма возможно, что благодаря этому обстоятельству он затаил в себе чувство мести к обоим апостолам. Тем не менее в данный момент он ничем не проявил своего неудовольствия.

Апостолы Петр и Павел вернулись к своим апостольским трудам. Они по-прежнему жили трудами своих рук, окруженные заботами святых женщин, дававшим удивительные примеры благотворительности, христианского нестяжания, евангельской чистоты и других добродетелей.

Некоторые из этих святых жен никогда не покидали Матерь Божью. Вместе со святым апостолом Иоанном они сопровождали Ее в Эфес, где и оставались с Ней до блаженного Ее успения. После этого события они тотчас же отправились в Рим, чтобы соединиться с апостолами и помочь им в деле распространения евангельского учения.

Апостольская проповедь не оставалась без успеха. Число верующих ежедневно увеличивалось присоединением новых последователей самого разнообразного общественного положения, возрастов и полов. Такое успешное распространение нового учения начинало уже сильно беспокоить приверженцев древних суеверий.

Впрочем, многие совершенно справедливо предугадывали, что новое учение повлечет за собой полное обновление Древнего мира и совершенное разрушение его прежних устоев.

И вот этим новым и всеми презираемым сектантам — последователям Христа, пришедшим нарушить многовековое спокойствие, в котором почивал Рим, — владыкой и повелителем вселенной была объявлена жестокая война. Ее начали писатели и ученые, которые осуждали христиан за их предполагаемые преступления.