Арчибальд Кронин - Песенка в шесть пенсов и карман пшеницы (сборник)

Затем, выложившись, я сидел и отдыхал, глядя на университет – старинное благородное здание в обрамлении темноты, возвышающееся на фоне погасшего на западе небосклона. Шансы на то, что я когда-либо буду учиться там, стали теперь удручающе малы, однако, восстановив дыхание, я, движимый неистребимой тоской, поднимался на холм и бродил по огороженной территории. Проходя через пустынные крытые аркады, я читал над дверями названия лекционных залов, всегда останавливаясь у факультета биологии, где сквозь закрытые двери улавливал запахи карбофуксина [98] Карбофуксин , или фукорцин, или жидкость Кастеллани – сильное антисептическое средство. и канадского бальзама. Затем, повернув к городу, я чувствовал, что погряз в беспросветных днях и что моя жизнь пропадает в скучной и бесполезной рутине.

Однажды днем, когда я медленно шел по Юнион-стрит, возвращаясь после выполнения какого-то поручения Лео, из отеля «Критерион» вышел исключительно элегантный молодой человек с непокрытой головой – он сопровождал стильную, но довольно крикливо одетую женщину несколько старше себя. Я мгновенно его узнал, как и он меня, и, когда наши взгляды встретились, я инстинктивно позвал: «Теренс».

Он сделал вид, что не слышит меня. Избегая моего взгляда и продолжая самым оживленным образом обращаться к своей спутнице, он прошел мимо, как будто я был пустым местом, оставив меня стоять как последнего дурака, отвергнутого и оскорбленного. Чуть поодаль, напротив входа в гриль-бар отеля, кого-то ждал открытый красный автомобиль «аргайл», с сиденьями, обитыми красной кожей, и с шофером за рулем. К этому дорогому транспортному средству Теренс и сопроводил свою подругу, со всяческими знаками внимания помог ей сесть, а затем, после оживленного и нежного прощания, посмотрел вслед отъехавшему авто.

Когда он повернул назад, я вздрогнул и стал поспешно удаляться, внезапно вспомнив, как восемь лет назад в компании Терри я отрекся от Мэгги. Теперь она была отомщена. Однако в тот же момент пронзительный свист, которым можно было бы остановить извозчика, заставил меня обернуться. Ко мне неторопливо приближался Теренс, еще более красивый и чарующий, чем когда-либо, – безупречно, волосок к волоску, причесанный, в полосатых брюках и темном пиджаке, прямо как с обложки журнала мод. Когда он оглядел меня с ног до головы, меня слегка затрясло. Перед лицом такого портновского великолепия невозможно было не покраснеть от сознания собственного убожества.

– Так-так-так. Ну и вырос же ты, – медленно произнес Теренс. – Что ты здесь делаешь, дружище?

Полное отсутствие общения между моей мамой и Лохбриджем привело к тому, что он ничего не знал о нашей нынешней ситуации. Когда я все объяснил, он еще раз присвистнул, но на сей раз задумчиво и на тон ниже.

– Итак, ты работаешь на этого скопидома. Я хоть и обхожу его стороной на улице, но хочется плюнуть ему в глаза. Почему ты не пришел ко мне, дружище? Мне всегда нравилась твоя мать. Такая маленькая симпатичная женщина. Я бы сразу привел в порядок вас обоих. Сразу же.

– Как… Чем ты занимаешься, Терри?

– Гостиничный бизнес. Изучаю его изнутри. Я – администратор здесь, в «Кри».

Глубоко впечатленный, я перевел взгляд с Теренса на украшенный колоннами мраморный портик и – в широко открытые застекленные двери – на фойе с позолоченными стульями и дорогим ковровым покрытием. «Критерион» был новым отелем с утонченной европейской атмосферой, небольшим, но эксклюзивным. Для Уинтона он был образцом новомодной роскоши.

– Полагаю, что Лео хорошо тебя кормит, – вдруг сказал Теренс, с пытливой насмешкой покосившись на меня. – Или ты не прочь немного перекусить? – Прежде чем я успел ответить, он продолжил: – Ну тогда заворачивай к черному ходу, и я тебя там впущу.

Я легко нашел служебный вход, и Теренс, уже стоявший там, провел меня длинным коридором в кухню ресторана, огромное помещение с высоким потолком, которое слепило сверкающим металлом и сияющим белым кафелем. Молодой человек в белом фартуке и поварском колпаке читал газету.

– Тони, – сказал Теренс, – я только что нашел давно потерянного голодающего родственника. Ты можешь что-нибудь спроворить для него?

Тони опустил газету. Вид у него был не очень-то довольный.

– Три часа дня. И я единственный дежурный.

– Вот почему мы здесь.

Когда Теренс улыбался, мало кто мог устоять. Тони отложил газету и встал:

– Чего он хочет?

– Чего-нибудь с говядиной. И побольше.

Когда Теренс привел меня в столовую для персонала, совершенно пустую, я облегченно вздохнул. К моему удивлению, не прошло и нескольких минут, как Тони принес мне большую порцию чего-то такого, что выглядело тушеным мясом.

– Это тебя устроит?

– О да, спасибо.

Когда я принялся за еду, Теренс сел на стул напротив меня и закурил сигарету.

– Господи, малыш, – сказал он спустя несколько минут, – да ты глотаешь не прожевывая. Должно быть, голоден.

– Не совсем, Терри. Просто это самое вкусное мясо, которое я когда-либо пробовал.

– Не сомневаюсь. Это беф а-ля борделез [99] Boeuf a la Bordelaise – фирменное французское блюдо из говядины. . Между прочим, моя подруга мисс Джози Гилхоли сегодня отведала его в гриль-баре.

Он произнес это таким образом, что я почувствовал необходимость как-то отреагировать. Я не мог сказать, что она красива, так как, даже мельком глянув на нее, был поражен ее торчащим носом. Поэтому я сказал:

– Она очень изящная, Терри.

Он одобрительно кивнул, с видом поощренного собственника.

– Это была ее машина?

– Ее старик Гилхоли – строитель. Они ворочают миллионами. Для твоей личной информации, малыш, и строго конфиденциально: мы с Джози типа помолвлены. Это еще не официально, но практически она моя невеста.

– Я всегда думал, что тебе нравится Полли Грант, – ляпнул я.

Едва уловимый румянец обозначился на щеках Теренса, подтвердив давние слухи о его частых посещениях Арденкейпла.

– То была просто осечка. А это – настоящее. – Помолчав, он добавил: – А ты сам разве не встречаешься с девушками?

Вопрос был настолько абсурдным, что я просто покачал головой.

– Как! – воскликнул Теренс. – У тебя еще нет девушки?

Я почувствовал, что краснею. Мне не хотелось просвещать Теренса насчет моих подспудных желаний в этом направлении, подавленных ужасной моей застенчивостью, – только благодаря дисциплине, которой я подчинил себя, мне удавалось сохранять хоть какое-то внутреннее равновесие.

– Меня не интересуют девушки, – с молодецким видом соврал я.

– Тогда, ради всего святого, чем ты занят в свободное время?

– Я весь день работаю, – стал я оправдываться. – А по вечерам хожу в парк и бегаю.