Кейт Мак-Канн - Мадлен. Пропавшая дочь. Исповедь матери, обвиненной в похищении собственного ребенка

После одной из встреч с представителями МГСП Хью спросил у меня, не веду ли я дневник. Помимо того, что я была совершенно опустошена эмоционально и всю последнюю неделю у меня не было времени даже перевести дух, мысль об этом просто не приходила мне на ум. Дневник я пыталась вести в детстве, и тогда летопись моей жизни была удручающе скучной: во сколько проснулась, что ела на завтрак, обед и ужин, какой урок в школе понравился больше всего.

«Стоит начать», — сказал он, не уточняя, почему. Барристер вручил мне чистый блокнот А4 формата, который был у него с собой.

Подумав, я поняла, что это хороший способ сохранить воспоминания об этих страшных, беспросветных днях, чтобы Мадлен, когда вернется, узнала, что происходило с нами, пока ее не было. К тому же это будет хорошим подспорьем всем троим нашим детям, когда они вырастут и захотят разобраться в том, что произошло. Оставив несколько страниц для событий минувших дней, я описала несколько событий, произошедших в течение последней недели, но серьезно взялась за дело только 23 мая, через двадцать дней после похищения Мадлен. С тех пор я вела свой дневник постоянно, в свободное время возвращаясь к прошлому и описывая по памяти все происходившее с нами, начиная с 3 мая 2007 года.

Основной целью этого занятия было составить достоверный отчет для детей, но я почувствовала, что заполнение страниц приносит мне внутренний покой, позволяет отвлечься мыслями и чувствами. Я как будто общалась с Мадлен. Я разговаривала с ней. Еще я могла разговаривать с Богом и даже, если этого хотела, с похитителем. Не знаю, исходя из каких соображений Хью дал мне этот совет, но я очень благодарна ему за это. Кто знает, может быть, это спасло мне жизнь.

Нас поддерживало очень много самых разных людей, и помощь тоже была разной — от крупных денежных пожертвований организаций до тихой молитвы и самых простых, искренних поступков как друзей, так и вовсе незнакомых людей. В тот день, когда мы впервые общались с представителями МГСП, у ресторана «Тапас» я встретила Падди, мужа моей подруги Бриджет из Лестера. Падди — очень набожный человек, как выражается Бриджет, «человек Божий». Но этот Божий человек имеет шесть футов три дюйма роста и богатырское сложение, к тому же у него очень темные глаза и волосы. В общем, в толпе такого не заметить невозможно. Тогда мы с ним были едва знакомы, но меня очень тронуло, что он по собственной инициативе приехал в Прайя-да-Луш, чтобы присоединиться к одному из поисковых отрядов, которые тогда начали организовываться. Он прислал мне эсэмэску: «Если хочешь встретиться, дай мне знать, и я приду. Если нет — я просто займусь поисками».

Я спросила у Падди, нет ли у него с собой Библии, которую он мог бы дать мне. Он принес мне Библию, которую Бриджет подарила ему несколько лет назад на Рождество. Эта книга до сих пор всегда лежит у моей кровати. Нужно будет ее как-нибудь ему вернуть!

Суббота, 12 мая 2007 года. Четвертый день рождения Мадлен. Пока этот день не наступил, мы не могли себя заставить думать о нем: просто нам была ненавистна сама мысль о том, что Мадлен к этому времени все еще не вернется к нам и мы не сможем устроить для нее праздник. Не быть в этот день с ней, не радовать ее, не радоваться ее счастью — это было невыносимо. Мы в это время должны были уже вернуться домой, в Лестер, и устраивать совместный детский праздник для Мадлен и двух ее детсадовских друзей, Софии, родившейся с ней в один день, и Сэма, у которого день рождения был через пару дней. Мы хотели устроить для них первую в их жизни дискотеку. Несколько недель назад я даже купила два-три компакт-диска с песнями молодежных групп, и мы на пару с Мадлен распевали в машине, готовясь к празднику. До сих пор, вспоминая, как она сидела на заднем сиденье машины и громко подпевала «Пуссикэт доллс», я не могу сдержать улыбку. И слезы.

Джон Хилл договорился, чтобы мы всей компанией — Джерри, Шон, Амели и я, Триш с Сэнди, Фиона, Дэвид, Дайан, Джейн, Рассел, Мэтт с Рейчел и их дети — провели этот день на частной вилле (Ники незадолго до этого уехала, а Майкл решил на пару дней съездить домой). Мы не знали, чем заняться. Это событие не должно было остаться незамеченным, и нам хотелось отпраздновать день рождения Мадлен, даже если ее не будет с нами, но, что бы мы ни делали, все было не то. Приятно было оказаться вдали от «Оушен клаб» и журналистов, и детям было весело играть у бассейна, но всех взрослых отсутствие Мадлен ужасно тяготило.

Компания «Марк Уорнер» обеспечила нас едой. Мужчины устроили барбекю, купили вино и пиво, но ели мы почти все время молча и то и дело оглядывались на ребятню. Аппетита у меня не было, а об алкоголе не могло быть и речи. Фиона вспоминает, что в тот день мы с Джерри были очень замкнуты и почти не разговаривали. Хоть все старались вести себя непринужденно и шутили, надеясь нас немного взбодрить, каждый чувствовал себя неловко на этой прекрасной вилле, под ярким веселым солнцем, за праздничным столом без именинницы. Торта не было. Джерри попробовал произнести тост, но еще больше расстроился и смог лишь пробормотать: «Я даже не могу сказать своей дочери “С днем рождения!”» В ту минуту наша потеря ощущалась как никогда остро. Мне ужасно не хватало Мадлен.

Когда вечером мы вернулись из церкви, где проводилась специальная месса для нее, к нам в номер зашла Кэт, воспитательница Мадлен из Мини-клуба. У нее была для нас новость: ее с несколькими коллегами переводили на другой курорт компании «Марк Уорнер», в Грецию. Никто из них уезжать не хотел, и по сей день мы не понимаем, чем было вызвано это решение. Думаю, скорее всего, это было сделано из практических соображений: после похищения ребенка гостям, заказавшим номера в «Оушен клаб», начали предлагать отдых в других местах, и, соответственно, компании понадобилось усилить там штат работников. Для нас же это означало, что из Прайя-да-Луш уезжают важные свидетели.

Проведя большую часть четырех предыдущих дней в тесном общении сначала с полицией, а потом с адвокатами, в воскресенье мы с Джерри почувствовали, что нам нужно побыть одним и отдохнуть. Мы решили погулять по берегу. Наверное, «одним» и «отдохнуть» — неподходящие слова, потому что почти сразу за нами потянулась вереница репортеров, да и как можно было отдохнуть от ада, в котором мы оказались? К счастью, репортеры от нас отстали, когда мы дошли до берега, и мы смогли побродить по песку в относительном одиночестве.

Я хорошо помню эту прогулку. То были сумбурные и трудные десять дней, наполненные ледяным страхом и тяжелыми мыслями, которые невозможно было прогнать, если не было чем их заместить. Именно этим характеризуется состояние, которое вызывается неведением.