Кейт Мак-Канн - Мадлен. Пропавшая дочь. Исповедь матери, обвиненной в похищении собственного ребенка

Этот инцидент расстроил меня больше, чем можно было ожидать. До того дня этот человек проявлял себя только в Интернете и потому активность его была направлена, надо полагать, на его единомышленников. Теперь же он свою злобу излил на общество, хуже того, на наше деревенское сообщество. Мне было известно, что большая часть жителей Ротли на нашей стороне, но что, если кто-то воспримет это всерьез? Вдруг какие-нибудь слухи отравят атмосферу в детском садике и создадут проблемы близнецам в столь важный для них период жизни? Как можно было так поступить с двумя четырехлетними детьми?

Я написала заявление в лестерширскую полицию, но, как это часто бывает в подобных случаях, она мало чем могла помочь.

Поэтому мы подали на этого человека в суд. Закончилось это тем, что он пообещал перестать выступать с клеветническими заявлениями. Также его обязали выплатить судебный сбор в размере 400 фунтов. Впрочем, это почти ничего не изменило. Он до сих занимается тем же — все пытается кого-то убедить, что мы причастны к исчезновению Мадлен, только теперь высказывается более осторожно.

Были и такие люди, которые уводили расследование в ложном направлении, отнимали у нас время и деньги заявлениями о том, что они якобы знают, где находится Мадлен, чем причиняли нам новую боль. Мы со временем научились не надеяться понапрасну, но невозможно отделаться от тоненького голоска в голове, который повторяет: «Может быть, на этот раз…» Однако сейчас, когда очередная такая «наводка» ни к чему не приводит, или выясняется, что это мистификация или попытка вымогательства, мы реагируем на это уже не так болезненно, как раньше.

Случаев обмана в той или иной форме на данный момент насчитывается уже сотни, а то и тысячи. Некоторые из этих людей хотят славы, другие — денег. Хотя в общем и целом полиция умело справляется с преступлениями такого рода, это все равно тормозит поиски Мадлен. Решая, стоит ли предлагать вознаграждение за возвращение Мадлен, мы должны были помнить, что рискуем, вместо того чтобы выйти на того, кто действительно что-то знает, привлечь разного рода преступников и мошенников. Сейчас мы придерживаемся того взгляда, что люди, обладающие достоверной информацией, знают о вознаграждении, и, если хотят получить эти деньги, они найдут способ связаться с нами.

Но, откровенно говоря, хуже всего равнодушие и враждебность людей, занимающих ответственные посты, тех самых людей, которые по долгу службы должны действовать в интересах Мадлен. Да и вред нашей кампании это приносит весьма ощутимый. К сожалению, таких оказалось немало. Еще одним неприятным откровением для нас стало существование отдельных личностей, которые, похоже, живут ради одной цели: извлечь выгоду из любой ситуации. Если личный интерес и не является непосредственной целью, он всегда где-то рядом. Они даже могут помогать, или, по крайней мере, делать вид, что помогают, но при этом все время прикидывают, что им это даст. Я могу назвать журналистов и «криминологов», интерес которых к Мадлен обусловлен не желанием найти похищенного ребенка, а обогатиться за счет чужой беды. Они и сейчас продолжают предлагать свои услуги и мнение «эксперта» ради саморекламы и финансовой выгоды, зачастую только мешая тем, кто действительно занимается поисками.

Иногда задумываешься над тем, что движет этими людьми. Алчность? Потребность ощущать собственную значимость? Возможно, они лишены чего-то важного в жизни? Быть может, они не могут противиться переполняющей их ненависти? Наверное, некоторые люди такими рождаются.

Благодарю Бога за доброе «тихое большинство», как они себя называют, хотя они не такие уж тихие. Это они помогли нам сохранить веру в людей и подтвердили, что мой прежний, существовавший до мая 2007-го невинный взгляд на мир был не таким уж утопическим: большинство людей по сути своей добры.

К лету 2008-го материалы расследования похищения Мадлен по-прежнему оставались засекреченными, а мы с Джерри все так же пребывали в статусе arguidos . Как будто кто-то специально делал все возможное, чтобы превратить нашу жизнь в ад. Через определенное время (когда именно, никто нам не говорил) судебная полиция должна была передать материалы следствия прокурору, чтобы тот решил, выдвигать обвинение против нас, продолжать расследование или «отправить дело в архив», что означало окончание всех активных следственных действий. Естественно, без утечки информации не обошлось, и пресса принялась вовсю обсуждать, что и когда произойдет.

В конце июня мы с Джерри приняли трудное решение — сделать паузу. Мы не могли не чувствовать вины перед Мадлен за то, что собираемся отдыхать без нее, но после ее похищения прошло уже четырнадцать тяжелых, мучительных месяцев, и у нас почти не осталось сил. Ради Шона и Амели, ради самой Мадлен мы должны были оставаться в форме, как физической, так и умственной. Нам были нужны покой и тишина, мы хотели оказаться подальше от европейской шумихи, поэтому решили поехать к тете Норе в Ванкувер. Кларенс твердо заявил представителям СМИ, что время и место нашего отдыха разглашаться не будут.

Канада была идеальным местом для нас. Мы всей семьей провели пять незабываемых дней вдали от шумных мест, в домике на берегу озера в Британской Колумбии. Это было идиллическое место, окруженное лесистыми горами, безмятежное и неиспорченное людьми. Кроме нас, там не было никого, разве что пара медведей да лосей. Конечно, не обошлось и без минут уныния. Уединение сделало зияющую брешь в нашей семье еще заметнее, но от этого нам все равно не скрыться, куда бы мы ни поехали. Шон и Амели были в восторге от этого приключения, а мы с Джерри радовались возможности побыть с детьми без посторонних.

Конечно, с нашей стороны было бы наивно рассчитывать на то, что путешествие наше останется для всех тайной. Однажды, когда мы были в Ванкувере, Джерри разбудил поздний телефонный звонок. Звонил детектив-констебль Джонсон из лестерширской полиции, который хотел отправить нам какой-то факс. Джерри ответил, что у нас нет доступа к факсу, и предложил передать информацию по электронной почте на наш известный ему адрес. На это детектив-констебль Джонсон сказал, что там нет ничего важного и что он может передать нам документ, когда мы будем дома, после чего спросил, когда мы возвращаемся.

Приехав в ванкуверский аэропорт 10 июля, мы были немало озадачены, увидев, что нас ждут репортер и фотограф. В «Хитроу» нас встречали еще четверо журналистов. Когда Джерри позвонил в полицию Лестершира, чтобы поговорить с детективом-констеблем Джонсоном, ему с удивлением ответили, что никакой информации для нас у них нет и что никакого детектива-констебля Джонсона они не знают. Что ж, пусть обманным путем, но газеты получили фотографии!