Кэтрин Портер - Кэтрин Энн Портер: Повести

Чарльз сидел на кровати — раздевался, стягивал одежду как попало, бросал ее где придется. Когда он влезал в пижаму, перед глазами у него все поплыло — ему виделось то одно, то другое, и все незнакомое, все чужое. Под конец он заметил, что Падающая башня снова здесь и стоит в полной безопасности на угловой полочке за стеклом. Выписывая вензеля, он пересек комнату, подошел к башне. Да, она тут, сомнений нет, но следов починки не скрыть — ей уже не быть прежней. Впрочем, для Розы, бедной старухи, и так сойдет, решил он, все лучше, чем ничего. Башня была символом чего-то, чем она некогда обладала или считала, что обладает. И пусть она чиненая-перечиненая, пусть ей вообще-то грош цена, Розе она была дорога, и он и сейчас стыдился, что поломал ее, ну что он за подонок. Башня стояла крохотная, дерзкая в своей хрупкости, словно бросала ему вызов: а ну-ка, попробуй подступись; он прекрасно знал, что стоит свести пальцы — и тонкие колонки рухнут, дунуть — и аркады обвалятся. Она вечно кренится, клонится, кажется, того и гляди упадет, но все не падает, нахальная безделица, по сути своей явный промах, докучный каприз — вот что она такое, ведь как ни говори, а башне не положено падать, курьез, вроде тех чудом не падающих с крыши амуров, и все же для Чарльза она тоже некий символ. Вот только чего? Он провел пятерней по волосам, протер глаза, почесал в затылке, зевнул так, что чуть не вывернул челюсть. Что из его прошлого напомнила ему эта хрупкая безделица? Если б ему удалось собраться с мыслями, он бы отыскал ответ, но для этого еще не настало время. Хотя что-то до крайности спешно назревало, но, в нем ли, вокруг ли него, он затруднялся определить. Что-то недолговечное, но грозное и смутное не то нависало над головой, не то злобно копошилось у него за спиной. И если он сейчас же не выяснит, отчего его здесь так снедает тревога, он, наверное, никогда этого не поймет. Он стоял, опьянение давило его, как горе, как тяжкое бремя, думать ясно он не мог, зато с незнаемой доселе силой ощущал потустороннее одиночество духа и леденящее предчувствие смерти. Он обхватил руками грудь, выдохнул весь воздух, и его с ног до головы покрыла холодная испарина. Он вернулся к кровати, повалился на нее, свернулся клубком и повел с собой неприятный разговор.

— Для полноты картины остается только закатить по пьянке истерику, — сказал он.

Но ему не было жаль себя, и ни истерика по пьянке, ни пьянка без истерики уже никогда и ничем не помогут ему в этой жизни.

Перевод Л. Беспаловой

Диалект американцев французского происхождения в штате Луизиана. — Здесь и далее примечания переводчиков.

«Новая жизнь» (итал.).

Так всегда будет с тиранами! (лат.)

Комиссия по борьбе с коммунистами и левыми социалистами.

Это война (франц.).

Флоренс Найтингейл (1820–1910) — английская сестра милосердия и общественный деятель.

«Святую ночь», «Елочку» (нем.).

Граф, Урс (1485–1527) — художник и гравер немецкой школы, прозванный Вийоном живописи.

Ах, так (нем.).

Да (нем.).

Нижненемецкое наречие. Здесь имеется в виду житель северных районов Германии, где говорят на этом наречии. Литературным языком считается верхненемецкий.

Пансион (франц.).

Кабаре (франц.).

Дуэли (нем.).

Древняя (VIII–IX вв.), богато иллюстрированная рукопись Четвероевангелия, найденная в Келлском аббатстве (графство Мит, Ирландия).

Бесенок-иноземец,

Едва тащу поклажу.

Поклажу… Едва тащу поклажу.

Я свой свисток посеял,

В мешке дыра была.

Была… дыра была.

А я твою пропажу нашел — и все дела (нем.).

Американский танец конца двадцатых годов.

Танец в псевдовосточном духе, исполнявшийся преимущественно ярмарочными танцовщицами.

Здесь: роковым женщинам, вамп (франц.).