Джулит Джедамус - Роман потерь

Описанные здесь события происходят в последнем десятилетии X века в столице императорской Японии городе Хэйан-Кё (известном сейчас как Киото).

Рассказчица, 29 лет

Дочь губернатора провинции. Состоит в свите императрицы. Сочиняет рассказы и романы. Живет в Умецубо (Внутренний двор Сливы) Дворца императора. Влюблена в изгнанника, так же как и ее соперница. У нее есть маленький сын, который живет с ее родственниками на острове Кюсю.

Соперница, Изуми но Дзидзу 27 лет

Тоже дочь губернатора одной из провинций. Живет в императорском Дворце в Насицубо (Внутренний двор Груши). Искусный поэт. В начале своей службы в свите императрицы была дружна с рассказчицей, но они поссорились, отчасти из-за соперничества в любви к одному изгнаннику.

Изгнанник, Тачибана но Канецуке, 30 лет

Аристократ из клана Тачибана и союзник могущественного семейства Фудзивара. У него есть дом в Третьем районе столицы и поместье недалеко от Нары. Император назначил его своим послом.

Возлюбленный как рассказчицы, так и ее соперницы. Изгнан за то, что соблазнил жрицу богини Изе, девственницу, любимую дочь императора. Живет в Акаси, на побережье к юго-западу от столицы.

Император Йото, 36 лет

Второй сын бывшего императора Судзуки, обладает меньшей властью, чем полагается ему по положению. Тщеславный и самодовольный, склонный к вспышкам гнева, он в меньшей степени интересуется делами управления, чем удовлетворением своих эпикурейских вкусов.

Императрица Акико, 34 года

Происходит из семьи Фудзивара и иногда становится союзником изгнанника Канецуке. Хотя она не занимает никакой официальной должности, кроме Судьи вкуса, имеет значительное политическое влияние. Проводит время либо в своих апартаментах в императорском Дворце, либо в собственном особняке Ичийо в Первом районе.

Принцесса Юкико, жрица богини Изе, 17 лет

Дочь императора и императрицы Акико, любимица отца. Избрана для служения у Большого алтаря, посвященного богине солнца Аматерасу, в Храме Изе. Соблазненная. Канецуке, должна быть возвращена обратно в столицу.

Принцесса Садако, 19 лет

Сводная сестра жрицы, занимает более низкое положение в иерархии, так как ее мать была незнатного происхождения. Подруга Изуми. Возможно, станет жрицей в Храме вместо изгнанной сестры.

Принц Рейзей, 11 лет

Первый из сыновей императора и императрицы Акико и их прямой наследник.

Министр левых, 35 лет

Брат императора и самый могущественный человек в правительстве. В случае свержения императора — возможный регент.

Даинагон, 36 лет

Вдова бывшего главного советника, фрейлина императрицы. Лучшая подруга и доверенная рассказчицы.

Масато, 23 года

Аристократического происхождения. Работает в Бюро предсказаний в должности, никак не соответствующей его высокому происхождению. Во время своего путешествия в Китай изучил сочинение «И цзин» («Книга перемен») и различные способы предсказаний. Живет с родителями в особняке в Четвертом районе. Фигурирует в романе под псевдонимом, данным ему рассказчицей.

Рюен, 22 года

Младший брат рассказчицы и послушник в Енрякудзи, одном из многочисленных буддийских монастырей на горе Хией на северо-востоке от столицы. Выполняет обязанности каллиграфа и иногда секретаря при настоятеле монастыря. Рюен — его буддийское имя; известен также под мирским, данным ему в детстве именем Тадахира.

Мальчик без имени, 8 лет

Сын рассказчицы от аристократа из клана Тайра, который давно покинул столицу.

Такуми, 34 года

Двоюродная сестра рассказчицы, которая опекает ее сына. Живет на острове Кюсю.

Бузен, 25 лет

Фрейлина, живет в апартаментах, примыкающих к апартаментам рассказчицы в Умецубо.

Юкон, 23 года

Одна из горничных рассказчицы. Вместе с другими слугами живет в комнатах, смежных с комнатами рассказчицы.

Вы можете подумать, что связка бумаг, которую вы держите в руках, является книгой. Это не книга. Вы можете предположить, что красивые черные строчки, которые заполняют ее страницы, описывают реальный мир. Но вы ошибаетесь. Не обманывайтесь! То, что вы собираетесь прочитать, столь же пусто, как сухой стручок акации, столь же нематериально, как дым. Это дом лжи.

Ложь, ложь, дом лжи: вот каково место, куда вы собираетесь войти. Это непрочная конструкция, сотворенная при помощи чернил и белой бумаги, такая же преходящая, как храмы, посвященные нашим богам, которые созидает каждое новое поколение с тем, чтобы они были разрушены и на их месте в свою очередь построены новые. Вы предпочитаете войти туда через красные ворота, которые ведут к его воображаемым пределам? Будьте осторожны. В любой момент может произойти катастрофа. Цветущий сад, через который вы пойдете, вдруг увянет в одно мгновение. Не отклоняйтесь от каменистой тропинки. Оставьте свои притязания у порога. Подготовьтесь к любым неожиданностям.

Почему, можете спросить вы, мне следует прислушаться к ее предостережениям? Чем ее слово лучше слов автора? Верьте мне, потому что я хорошо знаю рассказчицу. Когда-то она служила у моей матери, и я провела в ее обществе много времени. Я слышала, как она декламировала свои стихи и читала свои сочинения.

Находились, однако, те, кто говорил, что она лучшая писательница со времен Оно но Комачи, хотя, насколько я могу судить, общее у них — только отсутствие морали. Ее главная соперница Изуми, по моему мнению, была куда более искусной поэтессой. Размер ее стиха более изящен, аллюзии более тонкие, фантазия более богатая. Как печалит меня мысль о том, что мы не услышим снова ее голоса. Она уже не будет возглавлять шеренгу победителей наших поэтических состязаний, и в новых антологиях империи мы не найдем ее стихов.

Однако, возможно, моя печаль эгоистична, потому что Изуми переступила пределы не только слова, но и самого времени. Она покинула этот полный иллюзий мир, и я сама скоро тоже отрекусь от него. Ее жертва была беспредельной. Она отбросила жизнь, тогда как я лишусь только жалкой толики свободы, которую мне сохранили, после того как моя репутация была безвозвратно погублена слухами и ложными обвинениями.

Кто явился источником этих слухов, станет ясно в ходе повествования. Мои читатели откроют, что Изуми страдала от злословия так же, как и я. Если автор предпочла изобразить Изуми не менее способной к обману и лжи, чем она сама, тогда нам, видимо, следует считать ее суждения столь же искаженными, как ее почерк.