Исаак Зингер - Тойбеле и ее демон

Еще никогда он не был в таком жалком состоянии, и сердце внушило ей недобрые предчувствия. Она предложила Гурмизаху горячее молоко с малиной, и немедля хотела приготовить питье, как демон упредил ее отказом:

- Такие средства от болезней не для нас.

- Как же вы лечитесь?

- У нас кожный зуд и мы чешемся.

После он говорил немного и покинул Тойбеле задолго до рассвета, поцеловав на прощанье. Она лежала без движенья, прислушиваясь к осторожному шуму в передней. Тойбеле помнила, что демон вылетает через окно, будь оно даже закрыто или задраено, но скрипнула дверь, и воцарилась страшная тишина. Ей ли было не знать, что просить и молиться за дьявола - тяжкий грех, что его следует проклясть и забыть. Но сердцу не прикажешь, и в ту ночь она вымаливала у Бога прощение для Гурмизаха: "Столько много дьяволов, позволь быть еще одному..."

Увы, Господь не услышал Тойбеле, и ночь в шаббат, когда нечистая сила не прячется от людей, когда она везде и повсюду, когда к ней приходит Гурмизах... она провела одна. Мысли вернее слов, и Тойбеле звала его, обращая к демону свои мысли. Бормотала заклинания, которым он ее когда-то научил (какое это было счастливое время!) Бережно перебирала в памяти хвастливые рассказы Гурмизаха о том, как он отплясывал для Тубал-Каина и Еноха, как восседал на крыше Ноева ковчега, слизывал соль с носа жена Лота и щипал за бороду Агасфера. Обнадеживала себя предсказанием, согласно которому ей суждено снова родится через сто лет и быть принцессой. И когда это случится, то Гурмизах пошлет своих верных рабов Киттий и Тахтим, чтобы те выкрали ее и перенесли во дворец Васемафы, жены Исавовой, где он ее уже будет ждать. Но все это будет потом. А сейчас больной демон, никогда не знавший ни матери, ни отца, ни забот верной ему жены, лежал где-то один и был совершенно беспомощен. Тойбеле вспомнила, как он дышал с присвистом в свой последний визит, и что когда высморкался, то в его ухе был свист. Дожидаясь следующего срока, среды, она мечтала впасть в забытье, но время замедлило ход, а явь обратилась в сон, тревожный и неподвластный. В среду ей едва хватило сил дождаться, когда наконец-то пробьет полночь... Но Гурмизах не пришел. И не пришел к ней больше никогда.

Наступил четверг. Поднималось темное, как вечер, утро. Свинцовое небо угрюмо нависло над землей, шел редкий снег, дым не выходил из труб к небу, а стелился по крышам рваной, сбитой простыней. Где-то кричали грачи. Брехали собаки. Тойбеле не чувствовала в себе ни сил, ни желания подниматься и идти в лавку. Однако даже в такие дни жизнь должна идти своим чередом: она оделась и вышла из дома. Еще с крыльца Тойбеле заметила приближающиеся носилки и четырех человек по краям. Порыв холодного ветра приоткрыл конец покрывала, и под ним она увидела синие ступни покойника. Эту нехитрую процессию замыкал шамес, Тойбеле поравнялась с ним и спросила:

- Кого несут хоронить?

- Алхонона, помощника учителя, - ответил шамес.

Странная идея пришла к Тойбеле: проводить в последний путь Алхонона, этого незадачливого человека, который жил один и умер одиноким. В такую погоду вряд ли кто придет в лавку. Да и потом, не все ли равно... Она потеряла все. По крайней мере, так она сделает доброе дело. Тойбеле шла за носилками с мертвецом всю длинную дорогу к кладбищу, а потом ждала, пока могильщик расчистит снег, и в мерзлой земле выроют яму. Тело Алхонона-помощника учителя обернули в талес и саван, на глаза положили глиняные черепки, а между пальцев просунули миртовый прутик, чтобы он смог прокопать свой путь к Святой Земле, когда придет Мессия. Тело опустили в могилу, закидали землей, и могильщик прочел кадиш. Тойбеле не сдержала слез: этот Алхонон прожил одинокую жизнь, а разве она не одинока? Он никого не оставил после себя, что ж, а она похоронила своих детей. И хотя она знала, что человек продолжает страдать после смерти - об этом рассказывал Гурмизах - все же утешение находила в одном: земным страданиям когда-нибудь приходит конец, настанет и ее черед отойти в мир иной. Демон рассказывал ей о бесах, которых порождает человек, совершая грех. Они помнят своего родителя и глумливой сворой поджидают его после смерти, чтобы налететь и урвать свое. Это отродье не знает жалости: в местах, где им дозволено все в лесах и пустынях - они сполна насладятся данной им над Отцом властью, и покуда мера грехов усопшего не будет определена, нет ему от них избавления. Но и когда бесы отпустят его, то лишь затем, чтобы он отправился на еще большие муки в ад искупать свои прегрешения; нескоро он попадет на небеса, обретя покой в мире ином.

Отныне Тойбеле осталась одна. Судьба сыграла с ней злую шутку: сначала ее бросил аскет, а потом дьявол. Больше она ни на что не надеялась, ничего не ждала. Ее время прошло, и она быстро состарилась. Из прошлого Тойбеле захотела сохранить одну только тайну, которую никому бы не посмела открыть, впрочем, никто бы и не поверил. Есть тайны, которые сердце не поверяет устам - их уносят с собой в могилу. Ветер перебирает и гнет тростник, чтобы раздразнить нас шелестом страниц книг, куда вписан истинный пересказ этих тайн. О них напоминают крики грачей. Могильные камни нашептывают их на бессильном, манящем языке. Однажды мертвые воскреснут, но и тогда их тайны пребудут со Всевышним и Его Судом, и будет так до скончания всех веков.