Александр Лебедев - Инсталляция

— Алло, да… Полковник Гришин… Да… Хорошо… Да… Нет… Хорошо… Да…

Полковник Гришин слушал, о чем рассказывал ему Вячеслав Аркадьевич, но Светлана не могла знать, что именно.

— Хорошо, — наконец сказал он, — спасибо за сотрудничество, Вячеслав Аркадьевич, — и спокойно положил трубку:

— Та-ак, — растянул интеллигент. — Вячеслав Аркадьевич посвятил меня в некоторые особенности вашего характера, но, как я полагаю, он не адвокат.

— Нет, конечно, — сказала Светлана. — А вы разве не поняли?

— Но, вы же собирались звонить адвокату.

— Вячеслав Аркадьевич — мой психиатр. А личного адвоката у меня нет.

— Вот как, однако личный психиатр имеется?

Светлане показалось, что и этот представитель героической профессии не блещет умом и сообразительностью и принимает ее за полную дуру.

«Ну и ладно», — подумала Светлана, а вслух сказала:

— Вы хотели мне задать пару вопросов?

— Да, но мне кажется, ответы на них я уже получил.

— Так я могу быть свободна?

— Как ветер, только расскажите, пожалуйста, о ваших планах на ближайшее время. Я это к тому, если вы захотите быть в курсе.

— У меня нет никаких планов, я, очевидно, поеду домой.

— Я смогу узнать ваш домашний адрес?

— Конечно, — Светлана неохотно вытащила из грудного кармана паспорт и протянула мужчине.

Он быстро переписал данные прописки, себе на перекидной календарь.

— Что же не смею больше вас задерживать.

Когда Светлана поднялась по эскалатору и вышла к вокзалу, уже стемнело. Она побродила между касс, вышла на перрон, вернулась в зал ожидания и плюхнулась на кресло. Голова у нее шла кругом, ноги гудели, голод, еще пару часов томивший ее, превратился в тошноту. Ей стало холодно и она поежилась.

— Холодно, дочка? — спросила женщина преклонных лет.

— Ничего, — лениво ответила Светлана, — устала.

Женщина, одетая, как дачница, в походные брюки и ветровку, придерживала одной рукой сумку на колесиках.

— Жаль, — сказала она, — а я думала, ты мне поможешь в метро спуститься.

— Я бы с удовольствием, но мне еще надо гостиницу искать.

— А, что же так? Иль тебя никто не встретил?

— Не встретил, — устало ответила Светлана.

— Так в гостинице, чай, дорого?

— Не знаю, я никогда не жила в гостинице. Наверное, рублей двести.

— За месяц?

— За сутки, — удивилась человеческой наивности Светлана.

— А, ба, так, сколько же это будет в месяц?

— Шесть тысяч, — сосчитала Светлана.

— Да у тебя есть ли такие деньжищи?

— Не собираюсь же я жить здесь целый месяц.

Женщина покачала головой, причитая:

— У меня пенсия четыреста рублей, а тут шесть тышь только за один месяц. Слышь, дочка, а ты поживи у меня, у меня, правда, не хоромы, но комната отдельная имеется.

«А почему нет?», — подумала Светлана.

— Я с тебя, дочка, возьму по-божески, мне их тыщь не надобно…

Она не успела договорить, Светлана подхватила сумку на колесах и пошла к выходу.

— Как вас зовут? — спросила она.

— Маргарита Павловна, — ответила женщина, вприпрыжку догонявшая свою поклажу.

— А меня — Света, — сказала девушка и про себя добавила: «Света. ру».

Солнечные зайчики весело плясали по стенам. Светлана лежала на кровати, в углу большой комнаты, выдержанной в стиле шестидесятых годов. Складки правильной прямоугольной формы говорили о том, что постель давно не застилали новыми простынями, и они долго дожидались девушку из Перми в старомодном комоде. Было уже около десяти, но Светлана не спешила вставать, она наслаждалась покоем и отдыхом, лениво разглядывая вырезанные из журналов и висевшие на стенах фотографии «Битлз» и «Ролинг Стоунз». Одна фотография понравилась ей больше других, она не знала почему, ведь на ней был запечатлен длинноволосый высокий парень с жилистыми руками и прыщавым лицом. Он держал в одной руке открытую бутылку пива и дымящуюся сигарету, на другую руку, протянутую вперед, со смазанным пятном крыльев, садился белый голубь. Такая банальная композиция, а тем более парень были не в ее вкусе и Светлана лежа, рассуждала про себя о том, что же притягательного она нашла теперь.

Так и не найдя ответа, Светлана лениво потянулась, соскочила босиком на прохладный пол и пошла бродить по квартире.

Маргарита Павловна уже уехала на дачу, где по всей вероятности, заканчивала дачный сезон. Она разбудила свою квартирантку, с дотошностью, свойственной пожилым людям, рассказав, как надо запирать дверь, где и что лежит.

Не забыв сказать, когда она вернется, хозяйка хлопнула дверью и оставила Светлане свое, не слишком роскошное хозяйство.

Хозяйство состояло из двух комнат сталинской планировки, ванной и кухни. Комнаты были заурядны и вполне подходили своей хозяйке. Кухню также можно было назвать средней, а вот в ванной одну стену занимало большое зеркало. Светлана даже испугалась, увидев себя в полный рост. В белой футболке, на время заменившей ночную рубашку, она долго крутилась и разглядывала себя. Зрелище ее вполне удовлетворяло. Стройные ноги, пропорциональная фигура, приятное лицо — все было на месте, но через несколько минут ей стало казаться, что она выглядит как-то бледно, как школьница, которая вот-вот наденет форму, завяжет косички, подхватит портфель и побежит сдавать экзамены.

Светлана быстро оделась, звякнула дверными замками и побежала вниз по ступенькам. Она вышла со двора, как можно старательнее запоминая дорогу. Незнакомый город, незнакомые дома, незнакомые улицы, незнакомые люди. Светлана остановила идущего ей навстречу мужчину и спросила, где находится ближайшая парикмахерская. Пройдя полквартала, она спустилась в подвальчик с соответствующей вывеской, где прошла в дамский зал и заняла свободное кресло.

— Стричься будем? — осведомилась неизвестного цвета молодая особа.

— Стричься и краситься.

— В какой цвет?

— В белый.

Разноцветная особа, критично осмотрела Светлану.

— Хозяин — барин.

Через час из подвальчика на улицы Москвы поднялась яркая блондинка, с хорошо положенным на лицо макияжем и уверенно пошла вдоль витрин, не оборачиваясь и не обращая внимания на косые взгляды мужчин.

Она села за столик небольшого летнего кафе и заказала себе круассан, кофе, зажигалку и пачку сигарет.

Светлана пила кофе и понимала, что еще никогда в жизни не ощущала такого аромата от этого напитка. Она прокручивала в голове события прошедших дней: ее переписку с Ритой, ее бегство от мужа, приезд сюда. Мысли ее текли спокойно и деловито, пугаясь, время от времени простоты и предсказуемости мира. Светлана допила свой кофе и закурила первую в своей жизни сигарету.

— «Комсомолка», «Независимая газета», «Известия», «Устав Вооруженных Сил», «Конституция России», «Закон о милиции», «Введение в WWW», «Мировая паутина», — записывала в новенькую карточку пожилая женщина, похожая на черепаху.