Александр Лебедев - Инсталляция

— Ты что? — шепотом спросил парень.

— Замерзла.

— Если хочешь, я могу принести тебе бушлат.

— Сделай одолжение, — говорила девушка, прижавшись к теплой груди парня.

— Как ты?

— Ужасно.

— Свет, неужели тебя не готовили к подобным штучкам?

— К таким нет.

— А к каким готовили?

— Прыгать через забор и стрелять на вскидку.

— А меня?

— И тебя.

— Слушай, Свет, а у нас не существует специализации?

— Как это?

— Как у воров. У них есть и медвежатники, и щипачи, и мокрушники.

— Это тебе матросы рассказали?

— Да.

— Нет, у нас такого нет. Мы все универсалы, только я мужиков клею, а ты баб.

— Ты хочешь сказать, что я соблазнял женщин?

— Разумеется, если это для работы необходимо.

— И как у меня это получалось?

— Нормально, — сказала Светлана, наконец, открыв один глаз.

— Согрелась?

— Почти. Что там с нашим Русланом?

— Ничего.

— Как это?

— Ничего нового: ни с кем не знакомится, в карты не играет, в рулетку тоже. Бабами не интересуется. В общем, такое ощущение, что ему все по барабану.

— Но ты же не можешь наблюдать за ним все время. Наверняка, он ищет нужного человека, когда за ним не смотрят. Или уже нашел.

— Не понял.

— Он мог его уже найти и теперь ждет удобного момента, чтобы получить документы.

— А такое возможно?

— Не знаю, вполне может быть.

— Тогда чего мы ждем, давай его спросим.

— Нельзя. Пока нельзя. В нашу задачу не входит вмешиваться, нам главное — его не упустить.

— И сколько мы будем ждать?

— Сколько надо, столько и будем.

— А если наше участие не понадобится?

— Значит, приплывем обратно в Москву.

— Послушай, Светлана. Я понимаю, что ты связана разного рода служебными тайнами, но… Ой, чуть не забыл.

Максим вытащил из кармана спецовки яркую этикетку «Твикса» и вложил Светлане в ладонь.

— Что это?

— Сладкая парочка. Будешь?

— Буду? Ты еще спрашиваешь?

Девушка откусила хрустящий батончик, на минуту забыв о приличии.

— Извини, чем богаты.

— Спасибо и на этом, — Светлана пережевывала шоколад, растягивая удовольствие.

Максим осторожно положил ладони на плечи девушки и тихо продолжил:

— Так что ты о нем знаешь?

— О ком?

— О Майларове.

— Ничего не знаю.

— Но, фамилию ты ведь как-то узнала.

— Максим, что за ерунда, я ее в задании прочла, больше ничего не знаю.

— А что там было еще написано?

— Только то, что он, возможно, будет на яхте.

— И все?

— Все.

— Странно это.

— Чего же здесь странного?

— Да фамилия его. Майларов. Никогда такой не слыхал.

— А мою фамилию ты слышал?

— Ру, ты имеешь в виду?

— Да.

— Я думал это не фамилия.

— А что?

— Да черт его знает, прозвище, кличка.

— Вот видишь, Максим, ничего тут странного нет.

— Знаешь, Свет, тут у помощника капитана есть справочник по Москве, старый, конечно, но я подумал: «А вдруг он там есть», и посмотрел.

— И что?

— Да нет там никаких Майларовых. Малайларовых человек сорок, Махлаевых еще больше, а Майларовых ни одного. А помощник мне сказал, что такой фамилии быть не может.

— Ты разговаривал об этом с помощником?

— А чего здесь такого?

— Я тебе не разрешала.

— Но и не запрещала.

— Это не одно и тоже, Максим. Мы не должны привлекать внимание к Руслану.

— Я и не привлекал, просто он поинтересовался, что я делаю, а я ответил, что ищу телефоны наших пассажиров и, что сейчас добрался до Майларова.

— А он?

— А он сказал, что такой фамилии не может быть. Еще сказал, что майлар — это предельный углеводород, его изобрели десять лет назад, и, если бы не случайность, никто бы о нем не узнал.

— Какая случайность?

— Он мне сказал, что когда стали развиваться композитные материалы, изобрели сверхпрочную майларовую пленку. Только у нее была одна проблема — не было клея, которым ее можно было приклеить. Тогда и стали делать эту пленку с одной стороны матовую. И совершенно случайно оказалось, что на ней очень удобно делать чертежи. Так как тогда не было ни ксероксов, ни принтеров, то эта пленка быстро прижилась в разных КБ, а иначе осталась бы она достоянием одних военщиков.

— И что из этого?

— Да ничего. Просто в наши времена дурацких фамилий никому не дают, если, конечно, не в детдоме. Но я так понимаю, что Руслану твоему больше десяти.

— А, может, он действительно Малайларов, только с паспортисткой ему не повезло, вот и получился он таким, каким мы его видим.

— Может быть, — сказал Максим, непроизвольно опуская руку с плеча на грудь Светланы.

— Спасибо, Максим, я уже согрелась.

— Я не поэтому.

— Тем более, спасибо.

— Это да?

— Нет, это значит, нет.

— Почему?

Светлана почувствовала, что Максим прижимает ее к себе все сильнее, и его дыхание, идущее из-за уха, становится чаще и громче.

— Максим, перестань.

— Почему?

— У нас это называется неуставные взаимоотношения.

— Неужели я тебе противен?

— Нет, — Светлана повернулась лицом к парню, соображая, что придумать на этот раз, но увидев коротко стриженного, носатого юношу в матросской робе, поняла, что этот человек действительно больше не вызывает у нее того отвращения, которое она испытывала к прежнему Максу.

Светлана обняла его одной рукой за шею и, как смогла, сильно поцеловала.

— Все, — выдохнула она, — и на этом закончим. Давай не будем портить с тобой хороших отношений, тем более ты знаешь…

— Знаю?

— Знал или знаешь, как тяжело с тобой, Максим. Знаешь, что я люблю другого.

— Другого?

— А что в этом такого?

— Как же я сразу не догадался?

— О чем догадался, Максим?

— А, ладно, — Максим подскочил со своего места и уже в дверях сказал:

«Сегодня больше не приду».

Светлана в очередной раз поднесла часики к уху.

«Идут, кажется, — подумала она, — разумеется, идут, если бы не шли, время остановилось бы, а сейчас оно уползает. Уползает за сутки, в течение которых Максим ни разу не удосужился навестить девушку, запертую в маленькой каюте возле самой кормы. Что же произошло? Может, его разоблачили, и парень не хочет выдавать своего напарника? Ерунда, весь этот шпионский бред я придумала сама, а если в Максиме и разгадали сына владельца яхты, ни к чему криминальному это не могло привести. За исключением, пожалуй, того, что ему могли рассказать, кто его папа. Но если бы такое произошло, Макс был бы уже здесь и, возможно, не один. Максим сам мог вспомнить, кто он. Тогда также непонятно его отсутствие. Он мог вляпаться в историю, настропаленный мной и мнящий себя спецагентом. Максим мог не выдержать и поговорить с Русланом, на него это похоже, но тогда, почему он так долго отсутствует — это не понятно. В любом случае, на борту ему ничего не угрожает или угрожает?» Светлану поразило, что раньше она никогда не задумывалась над этим вопросом.