Александр Лебедев - Инсталляция

— Морочил голову, значит?

— Выходит, что так.

— А дальше что? Как ты сюда-то попала?

— Дальше… Дальше дурдом начался. Были у Руслана документы, подтверждающие, будто взрывы в Москве провели чеченцы, он их хотел продать. Во всяком случае, это он мне так говорил. Я мешала ему очень, да и, наверное, он мной рисковать не хотел, короче, избавился он от меня. А я случайно узнала, где эти документы могли оказаться. Вернее, не узнала, а так вышло. Прицепился ко мне столичный фотограф и повел к себе на квартиру, чтобы глаза мои фотографировать, а там — форменный бордель. Панки, наркоманы, по коридору голые девицы разгуливают, и я случайно увидела на фотографии двух братков, которых в машине расстреляли.

— Когда расстреляли?

— За день до того. Нас с Русланом привезли в багажнике машины на лодочную станцию, там их и порешили.

Водитель грузовика пришел в полный восторг.

— Ну даешь, дочка, ну даешь.

— Поняла я, что с такими рожами попкорном не торгуют. Если эти мордовороты палубу драят на корабле, который в сентябре ходит до Дагестана, то не спроста это. Да и путь безопасней не придумать, ни таможни, ни ГАИ.

— Подожди, подожди. Какой корабль?

— Корабль «Изабелла», а точнее, яхта. Большая яхта. На ней круизы проводились, а под видом круизов, наверняка, наркотики перевозили. Я-то, разумеется, этого не знаю, но как уже сказала, если в качестве охраны используют ОПГ, далеко за выводами ходить не надо.

— И что дальше?

— Бандитов постреляли, команду сменили и везли в этот раз документы. Руслан об этом узнал, а я опять ему помешала. Разболтала все сыну владельца яхты, так мы и попали в Чечню.

— Зачем же ты рассказала?

— Да я думала он не помнит ничего, после того как по голове получил, ну я и давай фантазировать.

— Ой, не могу! — водитель вытирал свободной рукой выступившие слезы.

— Да нет, там все нормально было. Я-то думала, что если человека по голове шарахнуть, так он сразу память теряет, а оказалось, что Максим мне голову морочил. Прикинулся, будто не помнит ничего и давай разыгрывать спецагента да палубного матроса.

— Что-то я ничего не понимаю.

— Да чего тут непонятного? Я когда его по голове шарахнула, сказала, что это его чеченцы пытали, что он — агент по борьбе с наркомафией и должен теперь матроса разыгрывать.

— Ты же сказала, что его отец…

— Сказала, если бы что-то другое придумала, может, он бы меня и сдал, а раз я такую чушь нагородила, да еще и в точку попала, он решил посмотреть, в чем же дело.

— Ну а дальше?

— Дальше? Дальше мы попали в Махачкалу, где нас допрашивали три дня, а после посадили на самолет, и в Грозный.

— Туда самолеты летают?

— Нет, — ответила Светлана. — Да и наш не долетел. Сбили нас федералы и меня стеклом порезали. Попали мы к одному полевому командиру, он нас в горы отправил. А там мы попали под бомбежку, и Руслана ранило.

— Друга твоего?

— Да, он не успел спрятаться, и его раздавило взрывной волной. Наверное, все до одной косточки сломал и был похож на обгорелую мягкую игрушку. Мучился очень. В общем, я его застрелила, а сама через перевал ушла в Грузию, а затем в Адлер. Денег у меня не осталось, так что я собиралась заняться грабежом, да вот студент меня с собой взял.

Светлана встретилась глазами с восхищенным взглядом молодого человека.

— Ну вы даете, молодежь, — отозвался водитель, — два сапога пара.

— Стало заметно прохладней, — говорила Светлана, потягиваясь перед палаткой, установленной посреди поля.

— Ничего удивительного, — отвечал ей Дима, мы едем на север, на дворе ноябрь. В Москве, вполне возможно, уже лежит снег.

— Бр-р, — поежилась Светлана, — давай завтракать.

— Давай.

Через десять минут они уже побросали в рюкзаки свои вещи, быстро сложили палатку и пошли к дороге, по которой с ревом проносились грузовики и торопливые легковушки. Они простояли на месте пятнадцать минут и пошли вдоль дороги на север, поднимая руку всегда, когда слышали звук приближающегося грузовика. Черный микроавтобус «Газель» остановился сам. Ни Светлана, ни Дима не пытались его остановить, пользуясь правилом: садиться только в грузовики.

— Вам далеко, ребята? — через открытое окно раздался голос водителя.

— До Москвы, — попытался пошутить Дима.

— До Москвы не довезу, а вот до Рязани запросто.

— У нас денег нет, — с надеждой в голосе сказал Дима.

— А у кого они есть? — весело подхватил водитель.

Дима толкнул большую дверь фургона, и она с характерным звуком отъехала в сторону. В кузове машины было почти темно, свет проходил только через лобовое стекло водителя. В салоне находился маленький раскладной столик, за которым сидели два человека. Один из них раскладывал подобие пасьянса, второй поглядывал на вошедших.

— Можно? — спросил Дима, занося палатку и рюкзак.

— Будь ласка, — пробасил человек, сидевший рядом с картежником, — а вы, ребята, — москвичи?

— Москвичи, — с готовностью ответил Дима, уже предполагая, на какую тему начнется разговор.

— А девушка, что же такая молчаливая?

— Зубы болят, — ответила Светлана, которая прошла в конец салона и сунула свой рюкзак между двумя креслами.

Молодым людям, находившимся в кузове микроавтобуса, было лет по тридцать. Водитель был значительно старше и проще своих друзей. Он был одет в обычную кожанку, его попутчики были облачены в черные костюмы, фасон и покрой которых пока еще скрывали сумерки, мешавшие не привыкшим к темноте глазам.

— Что же, молчанье — золото, — добавил картежник, — тогда ты скажи, студент, правда, что есть такой вид спорта — автостоп?

— Да, — согласился Дима, — люди хотят путешествовать, им этого не запретишь. Один мой приятель поехал во Владивосток, а у него в кармане было три рубля. Когда он приехал обратно, то вытащил этот трояк и с сожалением сказал: «Надо же, так и не разменял».

— Ха, ха, ха, — вторя тонкому хохотку Димы, забасил один из присутствующих, — сам шучу, сам смеюсь.

— А, че? — обиженно протянул Дима, — по-моему, нормальная история.

— Нормальную историю я те щас сам расскажу, студент, — повышая голос, сказал один.

Теперь глаза Светланы привыкли к полумраку, и она успела рассмотреть присутствующих. Картежник был немного старше своего приятеля и держался с большим достоинством и некоторым пафосом. Второй — значительно превосходил первого по размерам, его голова и шея имели практически одинаковую толщину, и Светлана с трудом находила сплющенный нос, чтобы определить, с какой стороны у него лицо. Здоровяк пересел к Диме и положил руку на его рюкзак:

— Что вы хотите? — забеспокоился Дима.

— Баксы, студент, баксы.

— Какие баксы?

— А слышал я, что любят москвичи кататься по стране с прессом баксов в рюкзаке, так, на всякий случай.