Джеймс Клавелл - Сёгун (части 5-6)

- Ты, - сказала Марико.

- Ты, - сказал Блэксорн.

Она стояла на коленях лицом к двери, со свежей косметикой на лице, с малиновыми губами, искусно причесанная, в свежем темно-голубом, с зеленой каймой кимоно с зеленым же, но более светлым оби и тонкой зеленой лентой в волосах.

- Ты красивая.

- И ты. - Робкая улыбка. - Извини, что тебе пришлось такое увидеть.

- Это был мой долг.

- Нет, я не ожидала... не планировала... что будет так много смертей.

- Карма, - Блэксорн заставил себя выйти из транса и перестал говорить по-латыни. - Вы планировали все это уже давно - ваше самоубийство?

- Моя жизнь никогда не была моей собственностью, Анджин-сан. Она всегда принадлежала моему сюзерену и после него - моему господину. Таков наш закон.

- Это плохой закон.

- Да. И нет. - Она оторвала глаза от татами, - Мы будем спорить о вещах, которых нам не изменить?

- Нет. Пожалуйста, извини меня.

- Я люблю тебя, - сказала она по-латыни.

- Да. Теперь я знаю это. И я люблю тебя. Но ты стремишься к смерти, Марико-сан.

- Ты не прав, мой милый. Моя цель - жизнь нашего господина. И твоя жизнь. Мадонна наверняка простит, благословит меня за это, - сейчас пришло время, когда твоя жизнь более важна.

- Но сейчас нет способа спастись. Ни для кого.

- Потерпи, солнце еще не село.

- Я не уверен в этом солнце, Марико-сан. - Он протянул руки и прикоснулся к ее лицу: - Гомен насаи.

- Я обещала тебе, что сегодня все будет как в Гостинице Цветов. Потерпи... Я знаю Ишидо, Ошибу и других.

- Плевать мне на других! - ответил он по-португальски, - у него испортилось настроение. - Ты имеешь в виду, что блефуешь, а Торанага знает, что делает?

- Какой у тебя черный юмор... - мягко произнесла она. - Этот день слишком короткий...

- Извини, ты опять права. Сегодня не время для черного юмора. - Он внимательно рассматривал Марико: на лицо ее падали полосы теней, создаваемых бамбуковыми планками, служившими защитой от солнца. Тени ползли вверх и исчезали, по мере того как солнце опускалось за крепостную стену...

- Чем я могу тебе помочь?

- Верить в то, что будет завтра.

В какой-то момент он уловил выражение ужаса на ее лице, - он протянул к ней руки, обнял ее и держал так, пока она не справилась с этим чувством.

- Послышались приближающиеся шаги.

- Да, Дзиммоко?

- Время, госпожа.

- Все готово?

- Да, госпожа.

- Подождите меня около пруда с лилиями, - Шаги удалились, Марико повернулась к Блэксорну и нежно поцеловала его.

- Я люблю тебя, - сказала она.

- Я люблю тебя, - ответил он.

Она поклонилась и вышла через дверь, он - следом.

Марико остановилась у пруда с лилиями, развязала оби и дала ему упасть. Дзиммоко помогла ей снять голубое кимоно. Под ним на Марико было ослепительно белое кимоно и оби, которые Блэксорн уже видел, - принятое всеми одеяние смертника. Она развязала ленту на волосах и отбросила ее в сторону, потом, оставшись в одном белом, пошла не глядя на Блэксорна.

За садом все оставшиеся в живых коричневые выстроились по трем сторонам квадрата вокруг восьми татами, лежащих в центре главных ворот. Ябу и Кири с остальными дамами сидели в рад на почетном месте, повернувшись лицом на юг. В переулке так же церемонно выстроились серые, вперемешку с ним располагались остальные самураи - мужчины и женщины. По знаку Самиери все поклонились, она ответила поклоном. Вперед вышли четыре самурая и растянули поверх татами малиновое одеяло.

Марико подошла к Киритсубо и поклонилась ей и остальным дамам. Они ответили на ее приветствие поклоном и заговорили, рассыпаясь в церемонных фразах. Блэксорн ждал у ворот. Он следил за тем, как она отошла от дам, приблизилась к малиновому квадрату и стала на колени в центре его, перед маленькой белой подушкой. Правой рукой она достала из-за оби узкий нож и положила его на подушку перед собой. Дзиммоко вышла вперед и, также встав на колени, протянула ей маленькое чистое белое покрывало и бечевку. Марико тщательно расправила подол кимоно - служанка помогала ей, - потом бечевкой повязала одеяло вокруг груди. Блэксорн знал: это делалось для того, чтобы уберечь подол от крови и не измять во время предсмертной агонии...

Успокоившись и полностью приготовившись, Марико подняла взгляд на главную башню замка... Солнце все еще освещало верхний этаж, отражаясь в золотых черепицах, промелькнул спиралью отблеск пламени и тут же исчез... Марико сидела не двигаясь и казалась очень маленькой белой каплей на малиновой квадрате. В переулке уже потемнело, слуги зажигали факелы. Покончив с этим делом, они исчезли так же молча и быстро, как и появились. Марико подалась вперед, взяла нож, приготовила его и посмотрела через ворота в дальний конец переулка, но он был тих и пуст, как и раньше. Она снова посмотрела на нож.

- Касиги Ябу-сама!

- Да, Тода-сама?

- По-моему, господин Кийяма не хочет помогать мне. Пожалуйста, я была бы польщена, если бы вы стали моим помощником.

- Это честь для меня, - отвечал Ябу. Он поклонился, встал и зашел сзади, слева от нее. Его меч зазвенел, скользя по ножнам. Ябу твердо поставил ноги и двумя руками поднял меч.

- Я готов, госпожа, - заявил он.

- Пожалуйста, подождите, пока я не сделаю второй разрез. Она посмотрела на нож, правой рукой перекрестила грудь, потом подалась вперед и подняла нож, поднеся его к губам недрогнувшей рукой, словно пробуя вкус полированной стали... Потом взяла нож поудобнее и теперь держала его правой рукой с левой стороны горла... В этот момент из-за угла в дальнем конце переулка показалось несколько факелов - приближалась группа людей во главе с Ишидо. Она не опустила ножа. Ябу все еще был как сжатая до предела пружина...

- Госпожа, - спросил он, - вы ждете или продолжаете? Я хочу помочь вам как можно лучше.

Марико с трудом удержалась от того, чтобы переступить последнюю грань.

- Я... мы подождем... мы... Я... - Ее рука с ножом опустилась, теперь она задрожала. Ябу медленно расслабился. Меч со свистом вошел в ножны, сам он вытер руки о бока.

Ишидо остановился в воротах.

- Солнце еще не зашло, госпожа. Солнце все еще выше горизонта. Вы так стремитесь умереть?

- Нет, господин генерал. Просто повиноваться моему господину... - Она старалась унять дрожь в руках, сжав их.

Среди коричневых раздался возмущенный ропот, вызванный грубостью Ишидо. Ябу приготовился к выпаду, но остановился, услышав, как Ишидо громко произнес:

- Госпожа Ошиба от имени наследника просила регентов сделать в вашем случае исключение. Мы согласились удовлетворить ее просьбу. Здесь разрешение для вас на выезд завтра утром. - Он сунул документы в руки Сумиери, стоявшего поблизости.

- Господин? - спросила Марико, ничего не понимая, уставшим голосом.

- Вы можете ехать. На рассвете.