Джеймс Клавелл - Сёгун (части 3-4)

Ябу отпил саке: - Скажите ему следующее, Марико-сан: само убийство - не в обычае чужеземцев. Это против его христианского Бога. Так как же он может покончить с собой?

Марико перевела. Ябу внимательно следил за тем, что отвечал Блэксорн.

- Анджин-сан с великим смирением извиняется, но он говорит, обычай или нет, но этот позор слишком велик, чтобы его вынести. Он говорит, что... что он в Японии, он хатамото и имеет право жить согласно нашим законам, - ее руки дрожали. - Вот что он сказал, Ябу-сан. Он имеет право жить по нашим законам.

- Чужеземцы не имеют прав.

Она ответила:

- Господин Торанага назначил его хатамото. Это дает ему право, да?

Бриз тронул седзи, они зашуршали.

- Как он может совершить самоубийство? А? Спросите его.

Блэксорн вынул короткий, острый, как игла, меч и аккуратно установил его на татами, направив на себя.

Игураши сказал спокойно: - Это блеф! Кто слышал, чтобы варвар поступил, как цивилизованный человек?

Ябу нахмурился, от возбуждения у него замедлился ритм сердцебиений: Он смелый человек, Игураши-сан. В этом нет сомнения. И странный. Но это? Ябу хотел посмотреть на сам акт, стать свидетелем проявления характера чужеземца, посмотреть, как он пойдет на смерть, пережить с ним экстаз ухода. Усилием воли он остановил нахлынувшее чувство собственного удовольствия. - А вы что посоветуете, Оми-сан? - спросил он хрипло.

- Вы сказали в деревне, господин: "Если Анджин-сан не научится удовлетворительно". Я советую вам сделать небольшую уступку. Сказать ему, что все, чему он научится в течение пяти месяцев, будет удовлетворительно, но он должен в свою очередь поклясться своим Богом, что никогда не расскажет об этом в деревне.

- Но он не христианин. Как эта клятва может связать его каким-то обязательством?

- Я считаю, что он своего рода христианин. Он против Черных Мантий, и вот это важно. И пусть он поклянется именем своего Бога, что он приложит все свои умственные усилия к учению. Поскольку он очень умен, он за пять месяцев сделает большие успехи. Таким образом, ваша честь будет спасена, его существует она или нет - тоже спасена. Вы ничего не потеряете, а только выиграете. Очень важно, что он по своей собственной свободней воле станет вашим союзником.

- Вы считаете, что он убьет себя?

- Да.

- А вы, Марико-сан?

- Я не знаю, Ябу-сан. Извините, я ничего не могу посоветовать вам. Несколько часов назад я бы сказала нет, он не совершит самоубийства. Теперь я не знаю. Он... с тех пор, как сегодня вечером за ним пришел Оми-сан, он стал... другой.

- А как думаете вы, Игураши-сан?

- Если вы уступите ему сейчас, а он наверняка блефует, он будет использовать этот же самый трюк каждый раз. Он хитер, как лисица-ками. Все равно в один прекрасный день вам придется сказать "нет", господин. Я бы советовал вам сказать это сейчас. По-моему, он вас надувает.

Оми покачал головой: - Господин, пожалуйста, извините меня, но я должен повторить, вы очень рискуете. Если это блеф - а это вполне может быть - этот гордый человек исполнится ненависти при всей своей внешней покорности и не станет помогать вам. Он требовал чего-то как хатамото, титул которого ему присвоен, он говорит, что он хочет жить согласно нашим обычаям по своей собственной воле. Разве это не огромный шаг вперед, господин? Я советую проявить осторожность. Используйте его к вашей выгоде.

- Я так и хочу, - хрипло сказал Ябу.

Игураши произнес: - Да, он необходим нам, мы не обойдемся без его знаний. Но его поведение должно быть контролируемым - вы это много раз говорили, Оми-сан. Он варвар. Этим все сказано. Да, я знаю, что он теперь хатамото и с сегодняшнего дня может носить два меча. Но это не делает его самураем. Он не самурай и никогда им не станет.

Марико знала, что она одна могла бы понять Анджин-сана лучше всех. Но он был непредсказуем. Его поведение не поддавалось логике и ставило ее в тупик.

Зеленые глаза Блэксорна глядели куда-то вдаль. На лбу блестели капельки пота. "Неужели это от страха? - подумал Ябу, - страх, что его игра будет разгадана? Неужели он блефует? "

- Марико-сан?

- Да, господин?

- Скажите ему... - горло Ябу внезапно пересохло, грудь заболела, скажите Анджин-сану, что приговор деревне остается.

- Господин, извините меня, пожалуйста, но я бы убедительно просила вас послушаться совета Оми-сана.

Ябу не глядел на нее, он видел только Блэксорна. Жилка на его лбу запульсировала. "Анджин-сан настаивает на своем. Ну и пусть. Давайте посмотрим: варвар он или хатамото".

Голос Марико был еле слышен: - Анджин-сан, Ябу-сан говорит, что приговор деревне остается в силе.

Блэксорн слышал слова, но они не трогали его. Он чувствовал себя спокойным и уверенным. Жизнь переполняла его. Он ждал их решения. Остальное он предоставил Богу. Он был погружен в свои мысли, в его голове звучали слова Марико:

"Есть легкое решение - умереть. Выжить здесь вы можете, живя согласно нашим порядкам... " ... Приговор деревне остается в силе.

"И вот теперь я должен умереть.

Мне следует бояться. Но я не боюсь.

Почему?

Я не знаю. Мне известно только, что с того момента, как я действительно решил, что единственный способ жить здесь по-человечески - это поступать согласно их обычаям, рисковать жизнью, может быть, умирать - страх смерти пропал. "Жизнь и смерть - одно и то же... " Оставить карму карме. Я не боюсь умереть.

За седзи начал накрапывать легкий дождь. Он опустил взгляд на нож.

"Я прожил хорошую жизнь", - подумал он.

Глаза Блэксорна вернулись к Ябу. - Вакаримас, - сказал он очень отчетливо, и хотя это слово произнесли его губы, казалось, что говорил кто-то еще.

Никто не двинулся с места.

Он видел как бы со стороны, как его правая рука подняла нож. Потом его левая рука также обхватила рукоятку, лезвие стояло твердо и было нацелено в сердце. Теперь слышался только звук его уходящей жизни, он становлися все громче и громче, пока он не смог больше слушать. Его душа требовала вечной тишины.

Крик привел в действие все рефлексы. Его руки безошибочно направили нож в цель.

Оми был готов остановить его, но он не ждал такого внезапного и яростного рывка Блэксорна. Оми двумя руками схватился за нож Блэксорна, его пронзила боль, и из левой руки закапала кровь. Он со всей силой хотел помешать кормчему сделать последнее усилие. И тут ему помог Игураши. Вместе они остановили удар. Нож отвели. Тонкая струйка крови бежала по коже Блэксорна в том месте, куда вошел кончик ножа.

Марико и Ябу не двигались.

Ябу сказал: - Скажите ему, что деревня вне опасности, Марико-сан. Прикажите ему - нет, просите его поклясться именем своего Бога, как сказал Оми-сан.

Блэксорн медленно приходил в себя. Он смотрел на них непонимающим взглядом. Потом стремительный поток жизни вновь обрушился на него, но он все еще думал, что он мертвый, а не живой.