Джеймс Клавелл - Сёгун (части 3-4)

Но без Марико, он чувствовал, он никогда бы не стал для них столь ценным. "Только знания удерживают меня здесь, а не в яме, - напомнил он себе, - но это не проблема, потому что еще надо многое им сказать и выиграть сражение, настоящее сражение, и победить. До тех пор ты в безопасности. И ты собираешься вернуть корабль. И возвратиться домой. Целым и невредимым".

Он взглянул на мечи Бунтаро и его телохранителя, потрогал свои, почувствовал масляную теплоту пистолета и понял, что он никогда не будет в безопасности в этой стране. Ни он, ни кто-нибудь другой, даже Торанага.

- Анджин-сан, Бунтаро-сан спрашивает, если он пришлет вам завтра своих людей, вы сможете им показать, как делаются эти стрелы?

- Где мы можем достать смолу?

- Я не знаю, - Марико устроила перекрестный допрос, чтобы выяснить, где она обычно встречается, на что похожа, как пахнет и чем ее можно заменить. Потом она долго разговаривала с Бунтаро. Фудзико сидела все время молча, ее глаза глядели и уши слушали, не пропуская ничего. Служанки, легко управляемые малейшим движением ее веера, постоянно меняли пустые бутылочки саке на полные.

- Мой муж говорит, что обсудит это с господином Торанагой. Может быть, где-нибудь в Кванто и есть смола. До этого мы о ней никогда не слышали. Если нет смолы, то у нас есть густое масло - китовое, - которое может заменить смолу. Он спрашивает, вы пользуетесь боевыми ракетами, как китайцы?

- Да. Но они считаются очень ценным оружием, его применяют в случае осады. Турки пользовались ими, когда воевали против рыцарей Сент-Джона на Мальте. Ракеты используют обычно для того, чтобы вызвать пожар и панику.

- Он просит рассказать подробней об этой битве.

- Это было сорок лет тому назад, в самом большом... - Блэксорн остановился, его мозг заработал. Это была самая большая осада, которую пережили в Европе. Шестьдесят тысяч турок-мусульман, сливки Оттоманской империи, выступили против шести сотен христианских рыцарей, поддерживаемых несколькими тысячами мальтийских союзных войск, в заливе у их большого укрепленного замка Святого Эльма на небольшом островке Средиземноморья. Рыцари успешно противостояли шестимесячной осаде и, что вообще невероятно, вынудили врага с позором отойти. Эта победа спасла все Средиземноморское побережье и, таким образом, и христианство от опустошения ордами неверных.

Блэксорн внезапно понял, что эта битва дает ему один из ключей к Осакскому замку: как окружить его, как атаковать, как прорваться через ворота и как захватить замок.

- Вы продолжаете, сеньор?

- Это было сорок лет назад, на самом большом внутреннем море у нас в Европе, Марико-сан, Средиземном море. Это была просто осада, как и много других осад, о ней не стоит и говорить, - соврал он. Это знание было бесценно, конечно, его не стоило выдавать так легко, совсем не сейчас. Марико много раз объясняла, что Осакский замок неумолимо стоит между Торанагой и победой. Блэксорн был уверен, что решение проблемы с Осакой может дать ему обратный пропуск в Европу, со всеми богатствами, которые только могут потребоваться в этой жизни.

Он заметил, что Марико чем-то обеспокоена.

- В чем дело, сеньора?

- Ничего, сеньор, - она начала переводить то, что он сказал. Но он понял, что она догадалась, что он что-то скрывает. Его отвлек запах тушеного мяса.

- Фудзико-сан?

- Хай, Анджин-сан?

- Сокузи ва мадака? Куаку ва... сазо куфуку де оро, нех? - Когда ужин? Гости проголодались.

- Ах, гомен насаи, хи га курете кара ни итасимасу. Блэксорн увидел, как она показала на солнце, и понял, что она сказала: "После заката". Он кивнул и хмыкнул, что японцы сочли за вежливое: "Спасибо, я понял". Марико снова повернулась к Блэксорну:

- Моему мужу хотелось бы, чтобы вы рассказали ему о битвах, в которых участвовали.

- Они все в том руководстве по военному делу, Марико-сан.

- Он говорит, что прочитал его с большим интересом, но там содержатся только краткие данные. В ближайшие дни он хочет узнать обо всех ваших сражениях. А об одном сейчас, если вы не возражаете.

- Они все в военном руководстве. Может быть, завтра, Марико-сан, - ему нужно было время, чтобы обдумать ослепившую его мысль об Осакском замке и этой битве, ему надоело разговаривать, он устал от перекрестного допроса, но больше всего он хотел есть.

- Пожалуйста, Анджин-сан, может быть, вы расскажете снова, еще раз, для моего мужа?

Он услышал в ее голосе осторожный намек, мольбу и сжалился над ней:

- Конечно. Какая из них, по-вашему, ему понравится?

- Та битва в Нидерландах. Около Зеландии - вы это так произносите?

- Да, - сказал он.

И он начал рассказывать о битве, которая была похожа на все другие битвы, в которых люди гибли из-за ошибок и глупости командиров.

- Мой муж говорит, что здесь не так, Анджин-сан. Здесь командиры очень хорошие, или они очень быстро гибнут.

- Конечно, моя критика распространяется только на европейских командиров.

- Бунтаро-сама говорит, он расскажет вам как-нибудь на днях о наших войнах и наших командирах, особенно о господине Тайко. Честный обмен на вашу информацию, - сказала она уклончиво.

- Домо, - Блэксорн сделал легкий поклон, чувствуя, что глаза Бунтаро впиваются в него: "Что на самом деле хочет от меня этот сукин сын? "

Обед оказался сущим наказанием. Для всех. Еще на выходе из сада, когда они переходили на веранду для еды, появились дурные предзнаменования.

- Извините меня, Анджин-сан, но что это? - показала Марико. - Мой муж спрашивает, что это такое, вот там?

- Где? Ах, это! Это фазан, - сказал Блэксорн. - Господин Торанага прислал его мне вместе с зайцем, которого мы приготовили по-английски и съели - по крайней мере я, хотя там было достаточно для всех.

- Спасибо, но... мы, мой муж и я, мы не едим мяса. Но почему фазан висит там? При такой жаре, не надо ли его убрать и приготовить?

- Вот так и надо готовить фазана. Вы вешаете его, чтобы мясо дошло.

- Что? Таким образом? Извините меня, Анджин-сан, - сказала она, вспыхнув, - извините, но это быстро сгниет. Тем более он еще в перьях и не... очищен.

- Мясо фазана сухое, Марико-сан, так что его приходится подвешивать на несколько дней, может быть пару недель, в зависимости от погоды. Потом вы ощипываете его, чистите и готовите.

- Вы оставляете его на воздухе? Гнить? Прямо так...

- Нан дза? - нетерпеливо спросил Бунтаро. Она виновато заговорила с ним, он вздохнул, потом встал, посмотрел на фазана и ткнул в него пальцем. Несколько мух взлетело с жужжаньем, потом они снова уселись на фазана. Фудзико нерешительно объяснила что-то Бунтаро, и он вспыхнул.

- Ваша наложница говорит, что вы приказали никому не трогать его, кроме вас? - спросила Марико.

- Да. Разве вы не подвешиваете у себя дичь? Не все же у вас буддисты?