Джеймс Клавелл - Сёгун (части 1-2)

- Я многого не понимаю в этой истории с засадой, - сказал Ишидо, его голос был полон яда. - Да. Почему, например, бандиты пытались схватить этого чужеземца, чтобы получить за него выкуп? В городе много других, гораздо более ценных людей, ведь именно об этом говорил бандит? Он хотел выкупа. Выкуп от кого? Чего стоит этот чужеземец? Ничего. И как они узнали, где он был? Это только вчера я дал приказ привести его к наследнику, думая, что это развлечет мальчика. Очень любопытно.

- Очень, - сказал Торанага.

- Потом это совпадение, когда господин Ябу оказался рядом и с вашими, и с моими людьми в одно и то же время. Очень любопытно.

- Очень. Конечно, он оказался там потому, что я послал за ним, а ваши люди были там, потому что мы договорились - по вашему предложению, - что это будет хорошая политика и способ начать залечивать разногласия между нами, если ваши люди будут сопровождать моих повсюду, пока я нахожусь здесь с официальным визитом.

- Странно также, что бандиты, которые были достаточно смелы и хорошо организованы, чтобы убить первую десятку без борьбы, действовали как корейцы, когда туда прибыли наши люди. Обе стороны были хорошо подобраны, одинаково вооружены. Почему бандиты не сражались или не взяли с собой варвара сразу же в горы и не глупо ли было оставаться на главной дороге к замку? Очень любопытно.

- Очень. Я, конечно, возьму завтра с собой двойную охрану, когда поеду на охоту с ловчими птицами. Неприятно знать, что бандиты так близко к крепости. Может быть, вам тоже хотелось бы поохотиться? Выпустите одного из ваших ястребов против моих? Я буду охотиться на холмах с северной стороны замка.

- Спасибо, нет. Завтра я буду занят. Может быть, послезавтра? Я прикажу двадцати тысячам человек прочесать все леса, рощи и поляны вокруг Осаки. Через десять дней на протяжении двадцати ри не останется ни одного бандита. Это я вам могу обещать.

Торанага знал, что Ишидо использует бандитов как повод, чтобы увеличить количество своих ловушек в окрестностях. Если он говорит двадцать, это значит тысяч пятьдесят. "Вход в ловушку закрывается, - сказал он себе. Почему так быстро? Какое новое предательство произошло? Почему Ишидо так уверен? "

- Хорошо. Тогда послезавтра, господин Ишидо - Вы не будете направлять своих людей в мои охотничьи места? Я бы не хотел, чтобы они помешали охоте, - добавил он с намеком.

- Конечно. А чужестранец?

- Он есть и всегда был моей собственностью. И его корабль. Но вы можете взять его, когда я кончу с ним. А потом вы сможете отправить его на казнь, если захотите.

- Спасибо. Да, я так и сделаю. - Ишидо сложил свой веер и спрятал его в рукав. - Он не представляет никакой ценности. Почему я пришел навестить вас, - о, кстати, я слышал, что госпожа, моя мать, находится в монастыре Джоджи.

- Да? Я думал, что для сезона, когда любуются цветущей сакурой, уже поздновато. Конечно, они хороши и после расцвета?

- Мы никогда не можем ничего сказать про стариков, у них своя голова, и они по-другому смотрят на вещи, не так ли? Но у нее неважно со здоровьем. Я беспокоюсь о ней. Ей надо быть очень осторожной, она легко простужается.

- То же самое с моей матерью. Надо следить за здоровьем стариков. Торанага отметил про себя, что надо послать срочное письмо, напомнить аббату, чтобы он тщательно следил за здоровьем старухи. Если она умрет в монастыре, впечатление будет ужасное. Он должен будет стыдиться перед всей империей. Все дайме поймут, что в сложной игре за власть он использовал беспомощную старуху, женщину, мать своего врага, как заложницу и не оправдал возлагаемой на него ответственности. Взятие заложника действительно было опасной игрой. Ишидо почти ослеп от ярости, когда узнал, что его мать, почитаемая им, была в замке Торанаги в Нагое. Полетели головы. Он немедленно привел в действие планы войны с Торанагой и принял важное решение произвести осаду Иагои и уничтожить дайме Кацамаки, на чьем попечении она была это время, и началась воина заложниками. Наконец было послано частное письмо аббату через посредников, что, если она не будет выпущена из монастыря невредимой через двадцать четыре часа, Нага, единственный сын Торанаги, которого можно было захватить, и любая из его женщин, которых можно будет взять в плен, отправятся в деревню прокаженных, где их будут кормить, поить и дадут ему одну из их проституток. Ишидо знал, что, пока его мать находится во власти Торанаги, он должен ходить с большой осторожностью. Но он дал также понять, что, если его мать не будет отпущена, он ввергнет империю в ад.

- Как госпожа, ваша мать, господин Торанага? - вежливо спросил он.

- У нее все очень хорошо, благодарю вас, - Торанага позволил себе показать, как он счастлив при мысли о своей матери и о бессильной ярости Ишидо. - Она замечательно выгладит для своих семидесяти четырех лет. Я только надеюсь, что и я буду так же силен в ее возрасте.

"Тебе пятьдесят восемь, Торанага, но ты никогда не достигнешь пятидесяти девяти", - мысленно пообещал себе Ишидо.

- Пожалуйста, передайте ей мои самые наилучшие пожелания долгой счастливой жизни. Спасибо и извините, что я был так навязчив. - Он поклонился с величайшей вежливостью и потом, с трудом удерживая все возрастающую радость, добавил:

- О, да, важная вещь, из-за которой я хотел повидать вас: последнее официальное собрание регентов откладывается. Мы не встретимся сегодня вечером.

Торанага продолжал сохранять улыбку на лице, но внутри он окаменел.

- О? Почему?

- Господин Кийяма болен. Господин Судзияма и господин Оноши согласились с отсрочкой. Я тоже. Несколько дней не играют роли, не так ли, при таком важном решении?

- Мы можем провести встречу без господина Кийяма.

- Мы согласились с тем, что нам не следует делать этого, - Глаза Ишидо насмехались.

- Официально?

- Вот наши четыре голоса с печатями.

Торанага закипал. Любая отсрочка представляла для него огромную опасность. Мог ли он обменять мать Ишидо на согласие на немедленную встречу? Нет, потому что потребовалось бы слишком много времени на отправку приказов и он потерял бы большое преимущество из-за пустяка.

- Когда будет проведена встреча?

- Я так понял, что господин Кийяма поправится к завтрашнему дню или, может быть, на следующий день.

- Хорошо. Я пришлю моего личного врача осмотреть его.

- Я уверен, что он примет его. Но его личный врач запрещает ему принимать посетителей. Болезнь может быть заразной, не так ли?

- А что за болезнь?

- Не знаю, мой господин. Это все, что мне сказали.

- Доктор - иностранец?

- Да. Я так понял, что это главный врач христиан. Христианский доктор-священник для дайме-христианина. Наши недостаточно хороши для такого важного дайме, - сказал Ишидо с насмешкой. Беспокойство Торанага увеличилось. Если бы доктор был японец, он бы мог сделать многое. Но с христианским доктором - несомненно, иезуитским священником - идти против одного из них или даже пересекаться с одним из них - это могло объединить всех христиан-дайме, а он не мог допустить такого риска. Он знал, что его дружба с Тсукку-сан не поможет ему в. борьбе с христианскими дайме, Оноши или Кийяма. В интересах христиан было выступать единым фронтом. Скорее он должен сблизиться с ними, христианскими священниками, определить их положение, чтобы установить цену их сотрудничеству. "Если Ишидо действительно объединился с Оноши и Кийяма - и все христиане-дайме пойдут за этими двумя, если они действуют все вместе, тогда я изолирован, - подумал он. - Тогда мне остается один путь - выполнить план "Малиновое небо".