Грегори Дуглас - Шеф гестапо Генрих Мюллер

М. Именно некоторое. Во Франции и Греции у меня был кое-какой опыт и меньший, возможно, в Италии. Остальная Европа была относительно спокойна, но я не рассматриваю Балканы как часть Европы.

С. В случае, если русские начали бы военное продвижение в Европу, мы знаем, они нашли бы широкую поддержку своей агентуры в этих регионах.

М. Естественно. Они имеют во всех странах, включая вашу, кадры, которые ждут приказов из Москвы по поводу того, когда и где бастовать. Пожалуйста, заметьте, что все приказы бандам большевистских приверженцев приходят только из Москвы. Местному командованию не предоставляется никакой свободы. Сталин никогда не разрешал независимых действий.

С. Вы имеете представление об этих скрытых группах?

М. Это было затруднительно, пока они не начали поднимать головы. Во Франции, например, мы знали, что было несколько коммунистических групп, но, пока мы не напали на Сталина в 1941 году, у нас с ними не было никаких проблем. Даже напротив. Французским коммунистам было приказано сотрудничать с нами, и они подчинялись. После июня 1941 года они стали нашими врагами и спровоцировали нас предпринять акции против всего французского населения, но немецкие оккупационные войска имели приказ вести себя сдержанно с гражданским населением и исполняли его.

С. Французское Сопротивление было довольно мощным, не так ли?

М. Чепуха. И наши контрразведывательные управления, и французская полиция имели мало проблем с ним. Там было, в конце концов, всего несколько тысяч человек, и они были не слишком эффективны. Я читал в послевоенных книгах о грандиозных битвах" но я могу сказать вам, что все это чушь. Так называемое движение Сопротивления было разделено между голлистами и коммунистами, и они доносили друг на друга немцам или французам.

С. Вы разгромили их в конце концов. Я читал, что 50 000 французов были казнены за участие в Сопротивлении...

М. Какие глупости! Не более нескольких сотен в лучшем случае. Я должен был прочитывать тысячи отчетов от моих людей и от людей СД, и я могу уверить вас, что количество казненных было не более 300. Число смертей на их стороне, их собственное взаимоистребление заметно превосходило эту цифру и после войны...

С. О да, я знаю об этом. Каждый доносил на любого другого, и была большая бойня, когда германцы ушли.

М. Как и чехи, в конце концов. О, теперь они рассказывают великую историю о грандиозном сопротивлении нам, но, поверьте, они были кроткими и опустили оружие перед германцами все до последнего. Когда Гейдрих был убит в 1942 году, это сделало не чешское подполье, а британские убийцы.

С. Я вспоминаю Лидице.

М. Я также. Я участвовал в этой акции, поверьте мне. Это всплыло во время обысков, проводимых нашими людьми из службы безопасности, по многим указаниям самих чехов о том, что агенты прятались в Лидице. У одного из них был родственник в городе, и мы нашли потайную, комнату в амбаре с британским оружием, документами, взрывчаткой и радио. Это был конец гнезда шпионов, могу вам сказать. На встрече с Гиммлером я доложил ему о наказании покровителей убийц. Я должен сказать, что я неоднократно настаивал на том, что мы должны провести показательную акцию для таких нелюдей и расстрелять большинство из них. Не женщин и детей, но всех остальных. Наши информаторы в городе говорили, что будто каждый знает об этом, и мы слышали подобные истории от полдюжины чехов, так что Лидице был уничтожен.

Нет, у нас были некоторые неприятности с чехами, а французы были слишком заняты грабежом и убийством друг друга, чтобы нанести большой ущерб. Мы имели полный контроль за датским подпольем; датчане были шутниками-пацифистами.

Я думаю, только поляки обладали минимальной храбростью. Я считаю, как и говорил ранее, что поляки - тупые варвары, но они продолжали бороться с нами. Конечно, и мы противостояли им. Вы помните Варшавское восстание 1944 года? Они боролись с нами, позвольте мне сказать, так же, как и евреи. Штроп, командовавший тогда СС, сказал, что они действительно удивили его. Я полагаю, вы знаете, что польская полиция отреагировала быстро, как только известие о восстании в гетто стало им известно, и полицейские жаждали воспользоваться случаем, чтобы уничтожить как можно больше евреев. Поляки не были хорошими. Вы говорили мне об их полиции, уничтожавшей больных евреев в Аушвице после того, как мы оставили этот лагерь под их наблюдением.

Конечно, евреи сейчас ненавидят нас страстно, но я могу сказать, что они столь же страстно ненавидят и поляков. Я полагаю, что сейчас, когда они имеют собственную страну, они начнут с того, что поместят арабов в концентрационные лагеря. Люди столь предсказуемы, не так ли? И позвольте не касаться больше еврейского вопроса. Вы хотите знать о коммунистах и их организациях.

С. Генерал, иногда я нахожу ваши попытки избежать ответственности за действия ваших людей весьма непривлекательными.

M. Наши действия? Вы читали историю? Позвольте мне кое-что вам напомнить... рассказать вам небольшую историю. Европейская страна оккупирована войсками соседней страны. Граждане этой страны, естественно, возмущены оккупацией и желают освободиться. Оккупационные власти используют местную полицию, чтобы сохранить порядок, но в конце концов жители восстают и пытаются изгнать своих врагов. А те очень жестоки в расправе с безоружными жителями, проявляют насилие, заключают в тюрьму без суда и следствия и, в конце концов, расстреливают на улицах. И тогда партизаны начинают нападать на оккупантов, небольшая суматоха вначале, но помощь из вашей страны создает серьезные проблемы для правителей и оккупантов.

Это звучит похоже на то, о чем мы говорили, не так ли? Власти оккупантов усиливают контроль и посылают армию наемников, которые совершают ужасные зверства против мирного населения, например налеты на дома, оккупантов то и дело убивают, грабят и поджигают, когда они пьяны. Партизанская война разворачивается, и страшные зверства совершаются уже с обеих сторон до тех пор, пока отряды оккупантов несут значительные потери, большие, чем их враги. Вы скажите, это похоже на ситуацию в России после нашего вторжения? Балканы?

С. Я должен сказать, что это было довольно типично для образа германской агрессии и жестокости во время войны. Да, несомненно в России, но, по моему собственному опыту, в Италии также.

М. Возможно, вы правы. Я имел в виду Ирландию с 1916 по 1922 год.

С. О, ради бога...

М. Но это правда, вы понимаете. Я знал многих ирландцев, некоторые из них работали для армии, пока мы не приняли руководство над их разведывательными секциями. О да, я говорю по-английски, насколько вам известно, и я слышал много подобных историй. Британцы не выпустили Белую книгу о своих делишках, но я полагаю, если вы подумаете об этом, вы поймете, что я абсолютно прав. Обычно я абсолютно прав, не так ли?