Александр Вин - Игры для взрослых мальчиков

— Кофе. И ты уж извини, что я не при галстуке — думал сначала со всем разобраться.

— Правильно! Конструктивный подход!

Скуластенький, невысокий, с блестящими черными волосами, контр-адмирал Шилов был быстр и маневренен. Разговаривая с Глебом, он успевал между фразами сбегать от стола к широкому окну, от окна — к настенной карте, потом опять к столу и по пути у него получалось еще коснуться ладошкой высокого книжного шкафа.

— Любопытных ты нам тут делишек подкинул… Смотри.

Адмирал все-таки присел за стол напротив Глеба.

— После твоего первого визита ребята из нашего особого отдела начали работать поначалу самостоятельно. Все-таки речь шла об иностранных гражданах, пусть и временно, организованно, с целью отдыха, но все-таки пребывающих на территории российской военно-морской базы. Потом пришли новости от наших гражданских коллег. По линии МИДа в начале недели к ним поступил запрос из Бельгии о возможном нахождении на нашей земле их бельгийского подданного Тиади Грейпстювера.

Шилов опять скакнул к окну, повернулся оттуда лицом к Глебу.

— Бельгийцы просили уточнить, действительно ли это вышеозначенный товарищ прибыл в указанные сроки к нам, каковы его действия в настоящее время и планы гражданина на убытие домой.

— Зачем эта скотина их так подробно заинтересовала?

— Во-от! Самое интересное!

— Бельгийская криминальная полиция, опять же через их и наш МИД, просила предельно тщательно проконтролировать все перемещения Тиади Грейпстювера и заблаговременно предупредить их о времени и способе, каким он будет покидать Россию. Моим ребятам показалось важным совпадение такого внимания полиции к личности Тиади там, в Бельгии, с последними нехорошими событиями здесь, у нас. Стесняться политически в наше время уже особо не принято и поэтому мы поинтересовались у зарубежных коллег: а что же натворил там перед своим отъездом на лесной отдых гражданин Грейпстювер?!

— Ну, и что?

— Ты не поверишь!

Военный опять упал на стул и, радостно улыбаясь, уставился прямо в глаза Глеба.

— Помнишь, ты говорил, что один земляк этого Тиади заплатил вам за участие в мероприятии деньги, но не смог приехать?

— Да, конечно… мне еще об этом боцман рассказывал, накануне. Заболел или травмировался этот парень, не помню уже точно. Проблемы еще у Никифорыча были нравственные по возврату неиспользованных денег… Ну, и что же с этим бельгийским земляком приключилось?

— Во-первых, — Шилов торжественно поднял указательный палец вверх. — Этот самый земляк, кроме всего прочего, еще являлся и родным братом Тиади Грейпстювера! Понимаешь?! А во-вторых, он умер в тот же день, когда Тиади выехал сюда, к нам, с целью путешествовать, пить водку и жрать на нашей природе шашлыки!

В этот четверг гражданские коллеги из Москвы сообщили мне подробно про всю эту историю. Брата его, Йоста, нашли в городке, где живет вся их семейка, на берегу канала. Он упал головой на камни, но раны при этом были одновременно и на его затылке и на лице. Поначалу был без сознания… Ну, упал и упал, вроде, на первый взгляд, ничего особенного — вечером перед этим он долго пил пиво в местной забегаловке. Но рядом с Йостом нашли кусок облицовочного гранита, а ведь парень-то работал каменотесом в муниципальной похоронной мастерской!

Зачем Йост прихватил с собой на прогулку камень с места работы?! А, может, и не он…

Бельгийцы стали проверять отпечатки, сначала долго не могли определиться с ними по своей криминальной базе, а потом какой-то их деятель догадался проверить отпечатки семейства Грейпстюверов. Быстренько нашли на каком-то домашнем зеркале точные отпечатки родного брата убитого — Тиади, вот тогда и забеспокоились насчет перспектив его личности! Обратились к нам.

Мне эти международные сложности были уже ни к чему — не моя епархия, но ведь братишка Тиади все еще бродил на моей территории и, между прочим, вместе с тобой! Я не мог быть равнодушным…

— Спасибо, друг!

Улыбнувшись, капитан Глеб откашлялся после долгого молчания.

— Не иронизируй! Я действительно волновался за тебя! Знаю ведь, что ты любишь иногда принимать жесткие решения! Вот…

— Скажи лучше — ты этого ублюдка поймал?

Прерванный на очень интересном месте своего повествования, контр-адмирал Шилов недовольно поморщился.

В отместку Глебу он задумчиво помолчал, несколько раз подряд глотнув остывающий чай. Не выдержав, заулыбался.

— Конечно — где служим! Так вот…

Удовлетворенный таким кратким ответом Глеб Никитин тоже сверкнул на адмирала своей знаменитой улыбкой, сильно и с удовольствием вздохнул во всю грудь.

— Пока он молчит. Пока. Та сторона сообщила еще, что наш Грейпстювер с детства психически болен, что у него что-то такое сложное со здоровьем, но внешне болезнь никак не проявляется, по их европейским законам этот парень ни с какой стороны не опасен для окружающих. Периодически, раз в два, в три года родственники устраивают его в клинику, на профилактику. Работает он в крупном банке, находится там на хорошем счету. Занимается спортом.

Ну, так вот, слушай другое! Чем дальше — тем интересней, фактически.

Ребята из нашего регионального Управления ФСБ поинтересовались и получили от бельгийцев отпечатки пальцев этого незаметного психа. И, знаешь ведь, не поверишь — в самую точку! Нож, который милиция около Никифорыча нашла, оказывается, последним держал в руках твой этот самый любитель приключений, Тиади Грейпстювер! Ну, теперь-то ты понимаешь?!

— Понимаю.

Капитан Глеб Никитин почему-то в эти мгновения совсем не радовался и не подпрыгивал на стуле, как маленький адмирал. Он просто молча смотрел на Шилова глубокими синими глазами. Тому тоже вроде как стало неудобно…

— А понимаю я то, что своей дурацкой и абсолютно непонятной запиской ты уберег меня от совершения убийства.

Адмирал встревожился, слушая такие нехорошие слова Глеба.

Они были ровесниками, когда-то вместе поступали в гражданскую мореходку и даже успели сходить один учебный рейс в океан на паруснике, но потом практичный паренек Шилов предпочел перевестись в военно-морское училище и затем выбрать свой, особенный, путь. Но и Глеб сохранял, на правах старого знакомца, возможность разговаривать с ним так, как считал нужным. Иногда даже не выбирая выражений.

— Если бы я вчера знал все то, что ты мне сейчас говоришь, то поганая душонка Тиади сегодня уже витала бы где-нибудь над этими тополями. А удалось только один раз по зубам…

— Да брось ты! Хорошо, что еще, действительно, по горячке не придушил иностранца! Было бы у меня еще и с тобой делов-то! Ладно, слушай дальше.

Почему-то они оба — и адмирал, и Глеб — напряженно беседуя, шагая по кабинетным коврам, неожиданно и одновременно оказались не за столом, а около незыблемого, тяжелодверного книжного шкафа.