Томас Гарди - Джуд неудачник [Литрес, Public Domain]

– Джуд, остановила она, – одно из них я угадала, но… не смейте.

– Чего?

– Не смейте любить меня. Будьте просто моим другом – вот и все!

Лицо Джуда выражало такую грустную внутреннюю борьбу, что Сусанне стало жаль кузена и она с особенной нежностью простилась с ним в окно вагона. Поезд тронулся, и она исчезла, сделав ему прощальный жест своей хорошенькой ручкой.

Мельчестер опостылел Джуду после отъезда Сусанны. На другой день пришло от неё письмо, написанное с обычной для неё спешностью, тотчас по прибытии к подруге. Сообщая ему о своем благополучном приезде и уютном устройстве, она прибавляла:

«Теперь, дорогой Джуд, пару слов о том, что я вам сказала при прощании. Вы были так добры и нежны ко мне, что, расставшись с вами, я почувствовала, как жестоко и неблагодарно было с моей стороны сказать вам ту суровую фразу, которая с тех пор терзает меня постоянно. Если хотите любить меня, Джуд, – можете: я против этого ничего не имею, и уж никогда не скажу вам – не смейте любить меня. Больше не желаю говорить об этом. Надеюсь, вы простите вашего легкомысленного друга в его жестокости и не откажете в прежнем расположении

Навсегда преданной

Было-бы излишним говорить, каков был его ответ. Будь он свободен, ей не пришлось бы искать убежища у какой-то подруги, Бог знает где. Он чувствовал в себе полную уверенность в победе, если-бы дело дошло до столкновения с Филлотсоном из-за обладания Сусанной.

Между тем Джуд придавал быть может большее значение экспансивному письму Сусанны, нежели какое оно имело в действительности.

По прошествии нескольких дней, он возмечтал, что кузина напишет еще. Но никаких дальнейших вестей он не получал, и в порыве участия послал ей другое письмо, в котором извещал, что известит ее в одно из воскресений.

Джуд с волнением ожидал немедленного ответа, но ответа не было. Настал третий день, почтальон не остановился. Это было в субботу, и в лихорадочном беспокойстве за Сусанну он отправил ей коротенькое извещение, что приедет завтра, так как уверен, что случилось что-нибудь неладное.

Его первой мыслью было то, что она захворала; но в таком случае кто-нибудь известил-бы его об этом. Прибытие в сельскую школу близь Шастона, в ясное воскресное утро, когда все мирные обыватели были в церкви, положило конец его неправильным догадкам.

Небольшая девочка отворила дверь.

– Мисс Брайдхэд наверху, – сказала она на вопрос гостя. – Не угодно-ли вам подняться.

– Она нездорова? – спросил Джуд поспешно.

– Так немножко – ничего особенного.

Джуд поднялся и, когда вошел на площадку, знакомый голос подсказал ему куда повернуть: это был голос Сусанны. Он застал ее в кровати, в тесной комнатке.

– Ах, Сусанна! – воскликнул Джуд, садясь подле неё и взяв ее за руку. – Что с вами! Вы не могли писать?

– Нет, дело не в этом! – ответила она. – Я действительно схватила сильную лихорадку, но писать могла, только не хотела!

– Почему-же? Зачем так мучить меня молчанием?

– Я и не хотела мучить, но решила никогда больше не писать вам. Наша начальница не желает меня принять обратно в школу, вот почему я и считала неудобным продолжать с вами переписку.

– Хорошо; а дальше?

– Она не только не желает меня, но дает мне еще интимный совет…

– Какой?

Сусанна ответила не сразу. – Я дала себе слово никогда не говорить вам об этом – так это грубо и грустно!

– Что-же – насчет нас, что-ли?

– Да.

– По крайней мере, объясните мне, в чем дело!

– Ну слушайте. Кто-то сделал начальству недостойный донос на нас, и мне сказали, что вы должны безотлагательно жениться на мне для спасения моей репутации! Ну вот – теперь я вам сказала, и сама не рада этому!

– Ах, бедная Сусанна!

– Но успокойтесь. Я не смотрю на вас их глазами! Я и сама поняла, что братство наше было только номинальное, раз мы встретились совершенными незнакомцами. Но мой брак с вами, милый Джуд – это абсурд. Согласитесь, что еслиб я рассчитывала выйти за вас, мне не следовало-бы так часто приходить к вам! Я никогда не предполагала, что вы думаете о женитьбе на мне до того памятного вечера, когда мне впервые представилось, что вы немножко любите меня. Быть может, мне не следовало так сближаться с вами. Это все моя вина. Во всем всегда моя вина!

Это признание казалось несколько принужденным и они смотрели друг на друга с выражением безотчетной тоски.

– Я была так слепа в начале, – продолжала Сусанна. И не замечала, что у вас происходит на сердце. О, вы были безжалостны ко мне – вы смотрели на меня, как на любимую девушку, не говоря об этом ни слова, и предоставили мне самой сделать это открытие! И вот вашу привязанность ко мне узнали в школе и понятно, что начальство видит в наших отношениях всякие ужасы! Теперь уже я никогда не буду вам верить. Слышите, Джуд?

– Да, Сусанна, – ответил он просто, – я достоин порицания – даже более, нежели вы думаете. Я хорошо знал, что вы не подозревали моих чувств к вам. Но разве вы не находите меня заслуживающим хоть некоторого снисхождения за утайку моих неуместных чувств, раз я не мог дать им исхода?

Сусанна бросила на него недоверчивый взгляд и сейчас-же отвернулась, как-бы боясь, что может простить его.

Под впечатлением этого объяснения, Джуд хотел рассказать ей свою фатальную биографию. Она была на его устах; но в этот грустный для него час признание не сходило с языка, и он предпочел оставить Сусанну при сознании родственных препятствий к их брачному союзу.

– Я знаю, вы ко мне равнодушны, – сказал он сухо. – Вы не можете сблизиться со мною, да и не имеете права. Вы принадлежите м-ру Филлотсону. Если не ошибаюсь, он был у вас здесь?

– Да, – ответила она коротко, слегка изменившись в лице, – хотя я не приглашала его. Вы вероятно рады, что он был; я же отношусь к его посещениям совершенно равнодушно.

Но вместо ответа, Джуд перевел речь на другой предмет.

– Все перемелется, дорогая Сусанна, утешал кузен. – В вашем деле свет не клином сошелся. Школа не одна. Вы можете поступить в какое-нибудь другое заведение.

– Я посоветуюсь с м-ром Филлотсоном, – ответила она решительно.

Хозяйка Сусанны возвратилась из церкви, и интимный разговор прекратился. Джуд уехал, чувствуя себя безнадежно несчастным. Но он видел ее, сидел с нею. Разговор этот останется у него в памяти на всю жизнь. Ему, будущему пастору, нужен и полезен этот урок самоотвержения!

На другой день Джуд проснулся с мучительными мыслями о Сусанне. Он решил, что она была пристрастна, несправедлива к нему, но старался найти в ней какие-нибудь примиряющие черты. В этих думах застала его следующая записка, отправленная ею, вероятно, вслед за его уходом:

«Простите мне мои вчерашние капризы! Я была резка с вами, знаю это, и мне самой это противно. А вы были так милы, что даже не рассердились. Джуд, прошу вас, считайте меня всегда вашим другом и товарищем, не смотря на все мои недостатки. Я постараюсь исправиться. В субботу приеду в Мельчестер взять свои вещи из школы и по другим делам. Могу уделить полчаса на прогулку с вами, если хотите.