Вуди Аллен - Босс

- Спасибо, Фил.

- Ты, Кайзер, поверь мне. Зря стараешься. Этого мистера просто нет - одна пустота. Если бы я хоть на секунду поверил в аутентичный смысл бытия, думаешь я смог бы шустрить с фальшивыми чеками и вообще вставлять обществу так, как я ему вставляю. Вселенная чисто феноменологична. Ничего вечного нет. Все бессмысленно.

- А кто вчера пришел пятым на скачках?

- Санта Бэби.

Я взял у О'Рурка стакан пива и попытался свести полученные мной сведения в общую картину, но никакого смысла в них так и не обнаружил. Сократ покончил с собой - так, во всяком случае, говорили. Христа просто прикончили. Ницше съехал с катушек. Если кто-то за всем этим и стоит - там, наверху - он определенно не хочет, чтобы о нем кто-либо прознал. И зачем Клэр Розенцвейг наврала мне насчет Вассара? Неужели Декарт был прав? И вселенная действительно дуалистична? Или все-таки в яблочко попал Кант, постулировав существование Бога на основе нравственного принципа?

В ту ночь я обедал с Клэр. И через десять минут после того, как официант принес нам счет, мы уже оказались в постели, где я и получил полное представление о западной мысли. С такими гимнастическими способностям Клэр стоило бы поразмыслить об олимпийской карьере. Потом она лежала рядом со мной, разметав по подушке светлые волосы. Наши нагие тела еще оставались сплетенными. Я курил, глядя в потолок.

- Клэр, а что если Киркегор был прав?

- О чем ты?

- Ведь по-настоящему ничего знать невозможно. Можно лишь верить.

- Это абсурдно.

- Не будь такой рационалисткой.

- Я не рационалистка, Кайзер, - она тоже зажгла сигарету. - Я просто не хочу быть онтологичной. Только не сейчас. И не вынесу, если ты станешь онтологичным со мной.

Что-то ее мучило. Я потянулся к ней губами. И тут зазвонил телефон. Она взяла трубку.

- Тебя.

Голос в трубке принадлежал сержанту Риду из отдела убийств.

- Ты все еще ищешь Бога?

- Есть немного.

- Всесильное существо? Всеединого, Творца Вселенной? Первопричину всех вещей?

- Точно.

- Некто, отвечающий этому описанию, только что прибыл в морг. Так что тебе лучше мотать туда по быстрому.

Это был точно Он, и судя по тому, как Он выглядел, над ним поработали профессионалы.

- Когда Его привезли, Он был уже мертв.

- Где Его нашли?

- В складе на Диланси-стрит.

- Улики?

- Это работа экзистенциалиста. Тут у нас никаких сомнений.

- Откуда ты знаешь?

- Все сделано тяп-ляп. Никакой системы. Чистый порыв.

- Преступление на почве страсти?

- В самую точку. И это означает, кстати, что главный подозреваемый у нас ты, Кайзер.

- Почему я?

- Всем в Управлении известно как ты относишься к святошам.

- Это не делает меня убийцей.

- Убийцей - нет, подозреваемым - да.

Выйдя на улицу, я набрал полные легкие воздуху и попытался прочистить мозги. Я взял такси, поехал в Ньюарк и, не доехав одного квартала до итальянского ресторана Джордино, прошел остаток пути пешком. Его Святейшество сидел за столиком в глубине зала. Самый что ни на есть Папа, пробы негде ставить. С двумя молодчиками, которых я видел в полудюжине полицейских листовок.

- Присаживайся, - сказал он, поднимая глаза от пиццы. И протянул мне руку с перстнем. Я улыбнулся ему во все зубы, но перстня не поцеловал. Это его встревожило, уже хорошо. Очко в мою пользу.

- Пиццу будешь?

- Спасибо, Святейшество. Ты ешь, не обращай на меня внимания.

- Ничего не хочешь? Салату?

- Я недавно заправился.

- Дело твое, хотя майонез у них тут - пальчики оближешь. Не то что в Ватикане, там приличной жратвы днем с огнем не сыскать.

- Давай к делу, Понтиф. Я ищу Бога.

- Считай, что обратился по адресу.

- Выходит, Он существует?

Это показалось им забавным, все загоготали. Громила, сидевший рядом со мной, сказал:

- Видали умника? Бога ему подавай.

Я малость подвинул свой стул, устраиваясь поудобнее, и прищемил ему ногу.

- Виноват, - но он все равно запыхтел от злости.

- Разумеется, существует, Люповиц, однако связаться с Ним можно только через меня. Ни с кем другим Он разговаривать не станет.

- И за что тебе такая честь, приятель?

- За то что я весь в красном.

- Ты об этом костюмчике?

- А ты не хохми. Это дело не шуточное. Вот я встаю поутру, одеваюсь в красное, и все разом усекают, кто тут у нас главный. Вся штука в одежде. Потому что, как ни верти, а если бы я разгуливал в слаксах и спортивной куртке, никто бы меня за религиозную фигуру не держал.

- Значит, и тут обман. Никакого Бога нет.

- Понятия не имею. Да и какая мне разница? Деньги-то я все равно огребаю хорошие.

- И ты никогда не задумывался о том, что в один прекрасный день прачечная не успеет вернуть тебе твой красный прикид, и ты обратишься в одного из нас?

- А я пользуюсь специальным однодневным обслуживанием. Приходится отстегивать пару лишних центов, но я так считаю - безопасность того стоит.

- Имя Клэр Розенцвейг тебе что-нибудь говорит?

- А как же. Научный департамент Брин-Морского колледжа.

- Научный, говоришь? Спасибо.

- За что?

- За ответ, Понтиф, - я поймал такси и помчался к мосту Джорджа Вашингтона, заскочив по дороге в мой офис и кое-что проверив на скорую руку. Подъезжая к квартире Клэр, я складывал вместе кусочки мозаики и они в первый раз вставали у меня по местам. Клэр встретила меня в прозрачном пеньюаре, и вид у нее был определенно встревоженный.

- Бог мертв. Тут были копы. Искали тебя. Они считают, что это сделал экзистенциалист.

- Нет, бэби. Это сделала ты.

- Что? Не надо так шутить, Кайзер.

- Это твоя работа.

- О чем ты говоришь?

- О тебе, бэби. Не о Хезе Баткисс, не о Клэр Розенцвейг - о докторе Эллен Шеферд.

- Как ты узнал мое имя?

- Профессор физики Брин-Морского колледжа. Самый молодой, из всех кто когда-либо возглавлял там кафедру. В середине зимы ты познакомилась на танцульках с джазовым музыкантом, который по уши увяз в философии. Парень был женат, но тебя это не остановило. Пару ночей в койке, и ты решила, что это любовь. Однако любви у вас не получилось, потому что кое-кто встрял между вами. Бог. Видишь ли, лапушка, он верил или хотел верить в Бога, но тебе с твоим опрятным научным мозгом требовалось точное знание.

- Нет, Кайзер, клянусь тебе, это не так.

- И ты сделала вид, будто изучаешь философию, потому что это позволяло тебе устранить кое-какие препятствия. От Сократа ты избавилась без особых хлопот, но ему на смену явился Декарт, так что тебе пришлось использовать Спинозу, чтобы пришить Декарта, а когда у тебя не заладилось с Кантом, ты устранила и Канта.

- Ты не понимаешь о чем говоришь.

- Лейбница ты превратила в котлету, но этого тебе было мало - ты понимала, если хоть один человек поверит Паскалю, тебе каюк, так что пришлось убрать и Паскаля и тут ты совершила ошибку, потому что доверилась Мартину Буберу. Он оказался слабаком, бэби. Он верил в Бога, и поэтому тебе пришлось ликвидировать Бога собственными руками.