Пэлем Вудхауз - Кодекс чести Вустеров

Я плюхнулся в кресло, и, по правде говоря, мне сразу полегчало. Сами понимаете, когда тебя распекают в суде, приходится стоять. Старикашка Бассет подозрительно на меня посмотрел и, убедившись, что я украдкой не запихиваю себе за пазуху его ковёр, вновь заговорил с констеблем.

- На сегодня всё, Оутс.

- Слушаюсь, сэр.

- Вы поняли, что вам надлежит сделать?

- Да, сэр.

- Что же касается ваших подозрений, я, несомненно, их учту и, смею вас заверить, проведу самое тщательное расследование.

Усердный служака затопал к двери и исчез, а старикан Бассет, поворошив (наверняка, для виду) на столе какие-то бумаги, скосил на меня глаз.

- Это был констебль Оутс, мистер Вустер.

- Я знаю.

- Вы с ним знакомы?

- Видел один раз.

- Когда?

- Сегодня днём.

- А с тех пор он вам не встречался?

- Нет.

- Вы в этом уверены?

- О, само собой.

- Гм-м-мм.

Он вновь поворошил бумаги, затем вдруг заговорил на другую тему:

- Нам всем недоставало вас в гостиной после обеда, мистер Вустер.

Сами понимаете, неловко получилось. Воспитанному гостю трудно честно признаться, что хозяин дома был для него хуже прокажённого, от которого надо держаться как можно дальше.

- Всех нас разочаровало ваше отсутствие, мистер Вустер.

- Да ну, правда? Виноват. Знаете, у меня разболелась голова, и я прилёг отдохнуть.

- Вот как? И вы никуда не выходили?

- Нет.

- Вы, случайно, не пошли подышать свежим воздухом, чтобы облегчить свои страдания?

- Нет-нет, что вы. Лежал, как прикованный.

- Странно. Моя дочь, Медлин, говорит, что после обеда дважды заходила в вашу комнату, но вас не застала.

- Серьёзно? Разве меня там не было?

- Вот именно, мистер Вустер, вас там не было.

- Ну, значит я был в другом месте.

- Представьте, меня посетила та же мысль.

- Вспомнил! Я пару раз выходил проветриться.

- Так-так.

Старикашка наклонился, повертел в руках вечное перо, затем постучал им по собственным пальцам.

- Сегодня вечером некто украл шлем у констебля Оутса, - сообщил он, в очередной раз меняя тему разговора.

- Не повезло бедняге.

- Да. К несчастью, ему не удалось увидеть нарушителя закона.

- Не удалось?

- Нет. В тот момент, когда совершалось это безобразие, Оутс стоял к преступнику спиной.

- Оно, конечно, увидеть нарушителя закона спиной, труднее не придумаешь.

- Вы, безусловно, правы.

- Само собой.

Наступило молчание, как мне показалось, довольно напряжённое, и это несмотря на то, что папаша Бассет вроде бы во всём со мной соглашался и вообще вел себя тихо-спокойно. Я решил разрядить обстановку, если вы меня понимаете, и заодно блеснуть одной забористой фразой, которая засела в моей черепушке ещё с тех времен, когда я пребывал in statu pupillary.

- Как говорится, «Quis custodiet ipsos custodes», что?

- Простите?

- Латинский юмор, - объяснил я туго соображавшему старикашке. - «Quis кто - custodiet - будет сторожить - ipsos custodes - самих сторожей?» Я имею в виду, - продолжал я, стараясь выразить свою мысль простым языком, доступным пониманию грудного младенца, - деятель, который должен охранять деятелей, чтобы деятели не умыкнули у них что плохо лежит, нарвался на деятеля, который умыкнул что плохо лежит у него самого.

- Ах, вот вы о чём. Да, я вполне допускаю, что для человека с определённым складом ума ситуация может показаться забавной. Но, уверяю вас, мистер Вустер, мне она таковой не кажется. Я необычайно ответственно отношусь к данному делу, и как только преступник будет обнаружен и арестован, приложу все усилия, дабы он понёс заслуженное суровое наказание.

Мне это не понравилось. Я подумал о бедолаге Свинке и, по правде говоря, жутко разволновался.

- Послушайте, не подскажете, что его ждёт?

- Я ценю вашу тягу к знаниям, мистер Вустер, но в настоящий момент не готов ответить вам определенно. Говоря словами покойного лорда Асквита, «Поживём - увидим». Думаю, вам довольно скоро удастся удовлетворить своё любопытство.

Вообще-то я не люблю бередить старые раны, потому что кто старое помянет, ну, и так далее, но сейчас я решил подсказать старикашке решение проблемы.

- Меня вы оштрафовали на пятёрку.

- Вы уже упоминали об этом сегодня днём, - сказал он, холодно сверкнув на меня стеклами пенсне. - Но если я правильно вас понял, отвратительный поступок, в результате которого вы очутились в суде на Бошер-стрит, был совершён в ночь после ежегодной регаты между Кембриджским и Оксфордским университетами, когда закон традиционно смотрит на правонарушения сквозь пальцы. В настоящем случае таких смягчающих обстоятельств не существует. естественно, я не собираюсь приговаривать к простому штрафу преступника, нагло укравшего государственное имущество, доверенное констеблю Оутсу.

- Но, послушайте, не засадите же вы его в кутузку?

- По-моему, я ясно дал понять, что не готов с вами откровенничать, мистер Вустер, но раз мы зашли так далеко, я отвечу на ваш вопрос, и отвечу утвердительно.

И вновь наступило молчание, в течение которого папаша Бассет продолжал колошматить себя вечным пером по пальцам, а я, если мне не изменяет память, теребить галстук. Честно признаться, я был озабочен, хуже не придумаешь. Любой, кто принимал интересы Свинки близко к сердцу, переживал бы на моём месте вовсю, прекрасно понимая, что как только бедного увальня засадят в Бастилию, ему придётся поставить крест на своей карьере. Сами понимаете, не может викарий разглагольствовать о небесах, если сам он какое-то время видел небо только в клеточку.

Старикашка положил вечное перо на место.

- Итак, мистер Вустер, мне кажется, вы хотели о чём-то со мной поговорить?

Хотите верьте, хотите нет, я даже вздрогнул. Само собой, я не забыл, зачем сюда явился, но мрачные высказывания сэра Уаткина как бы загнали мысли о цели моего визита в глубину моих мозгов, и внезапность, с которой они выскочили наружу, немного меня ошарашила.

- Э-э-э, гм-м, да. Собственно, я решил заглянуть к вам, чтобы немного поболтать.

- Так-так.

Я сразу понял, что без предварительных pourparlers здесь не обойдёшься. Я имею в виду, если отношения между одной особой и другой особой вроде как натянутые, вторая особа не может, так сказать, заявить с места в карьер, что собирается жениться не племяннице первой особы. А если может, значит она (вторая особа) не обладает чувством того, что положено и что не положено, присущим всем Вустерам. Нет, старикашку необходимо было подготовить, и я внезапно понял, как это сделать. Почувствовав прилив сил, если вы меня понимаете, я ринулся в бой.

- Вы когда-нибудь размышляли о любви, сэр Уаткин?

- Простите?

- О любви. Она вас когда-нибудь интересовала?

- Надеюсь, вы пришли не для того, чтобы разговаривать о любви?

- Ошибаетесь. Именно для этого я и пришёл. Не сомневайтесь в этом ни на минуту. Может, вы не заметили, но любовь - забавная штуковина, я хочу сказать, она повсюду, куда ни плюнь. Никуда от неё не денешься. Я имею в виду, от любви. Чем ни занимайся, она так и норовит пихнуть тебя под локоть, причём повсюду. Поразительно. Возьмём, к примеру, тритонов.