Чарльз Диккенс - Холодный дом (главы I-XXX)

Сделав это пылкое назидание внучке, пожилой джентльмен толкает ее с такой яростью, что силы ему изменяют, и он скатывается с кресла, увлекая за собой мистера Талкингхорна, но Джуди подхватывает его и трясет изо всей мочи.

- Насилия я не применяю, друг мой, - холодно объясняет мистер Талкингхорн.

- Нет, нет, я знаю, знаю, сэр. Но все это раздражает и бесит хуже... хуже, чем твоя болтунья, трещотка, сорока-бабушка, - обращается старик к невозмутимой Джуди, которая только смотрит на огонь, но не говорит ни слова. - Знать, что у него есть нужная бумага, а он не желает ее отдать! Не желает! Он! Бродяга! Но погодите, сэр, погодите. В худшем случаем он только немного покобенится. Он у меня в тисках. Я его прижму, сэр. Я его в бараний рог согну, сэр. Не хочет добром, так я его силой заставлю, сэр!.. А теперь, дорогой мой мистер Джордж, - говорит дедушка Смоллуид, закончив беседу с юристом и безобразно ему подмигивая, - я готов принять вашу любезную помощь, мой добрейший друг!

Мистер Талкингхорн становится на коврик у камина, спиной к огню, чуть-чуть забавляясь всем происходящим, что заметно, несмотря на его сдержанность, и наблюдает за исчезновением мистера Смоллуида, ответив на прощальный поклон кавалериста только легким кивком.

Мистер Джордж находит, что избавиться от почтенного старца труднее, чем снести его вниз, ибо дедушка Смоллуид, усевшись в свой экипаж, так долго разглагольствует о гинеях и с такой любовью цепляется за пуговицу своего любезного друга, - хотя в душе жаждет разорвать ему сюртук и украсть бумагу, - что кавалерист вынужден силой от него оторваться. Когда это, наконец, удается, он уходит на поиски своего советчика.

Через украшенный аркадами Тэмпл, через Уайт-фрайерс * (где путник бросает взгляд на улицу Хэнгинг-суорд, пересекающую ему путь), через Блекфрайерский мост и Блекфрайерс-роуд степенно шагает мистер Джордж к одной скромной уличке, пролегающей в том узле путей, где улицы, идущие от мостов через Темзу, и дороги из Кента и Сэррея * сходятся в одной точке у достославного "Слона" *, чей "паланкин" из тысячи четырехконных карет уступил место более сильному железному чудищу *, которое уже готово стереть его в порошок, как только осмелится. На этой уличке нет больших магазинов только лавчонки, - и к одной из них, лавке музыкальных инструментов, в окне которой выставлены две-три скрипки, флейты Пана, тамбурин, треугольник и продолговатые нотные тетради, мистер Джордж направляется своей тяжелой походкой. Немного не дойдя до лавки, он останавливается, увидев, что из нее вышла женщина в подоткнутой юбке, чем-то смахивающая на солдата, и, поставив на край тротуара маленькую деревянную лоханку, принимается мыть в ней что-то, разбрызгивая воду во все стороны. "Ну, конечно, опять моет овощи, говорит себе мистер Джордж. - В жизни не видывал ее иначе, как за мытьем овощей, разве только, когда она сидела на обозной фуре!"

Особа, вызвавшая эти размышления, сейчас действительно моет овощи и столь поглощена своей работой, что не замечает приближения мистера Джорджа и, только выплеснув воду в сточную канаву, выпрямляется, подняв лоханку, и видит, что он стоит рядом. Мистера Джорджа она приветствует не очень-то ласково.

- Стоит мне вас увидеть, Джордж, как мне уже хочется, чтобы вы убрались подальше - миль за сто отсюда!

Не отвечая на это приветствие, кавалерист следует за нею в лавку музыкальных инструментов, где женщина, поставив на прилавок лоханку с овощами, пожимает ему руку.

- Ни на минуту вас нельзя оставить с Мэтью Бегнетом, Джордж, - говорит она, облокотившись на прилавок, - так это для него опасно. До чего вы беспокойный, до чего непутевый...

- Да, я и сам это знаю, миссис Бегнет. Отлично Знаю.

- Вот видите, сами знаете, какой вы! - подхватывает миссис Бегнет. - А что толку? Отчего вы такой?

- Должно быть, я от природы бродячее животное, - добродушно отвечает кавалерист.

- Вот как! - восклицает миссис Бегнет немного визгливым голосом. - Но какая мне будет польза от этого бродячего животного, если оно соблазнит моего Мэта бросить нашу музыкальную торговлю и уехать в Новую Зеландию или Австралию?

Миссис Бегнет никак нельзя назвать некрасивой. Правда, она довольно широка в кости и так часто бывала на солнце и на ветру, что кожа у нее огрубела и покрылась веснушками, а волосы надо лбом выцвели, но это здоровая, крепкая женщина с блестящими глазами и честным, открытым лицом. Сильная, деловитая, энергичная женщина лет сорока пяти - пятидесяти. Чистоплотная, выносливая, она одевается очень скромно (хотя и тепло) и позволяет себе лишь одно-единственное украшение - обручальное кольцо на пальце, который так потолстел с того дня, когда оно впервые было надето, что кольцо не снимется с него, пока не смешается с прахом миссис Бегнет.

- Миссис Бегнет, я же дал вам слово, - говорит кавалерист. - От меня Мэту худо не будет. Тут вы можете на меня положиться.

- Пожалуй, могу. Хотя вы и с виду такой, что, только погляди на вас, сразу из колеи выбьешься, - добавляет миссис Бегнет. - Эх, Джордж, Джордж! Надо вам было остепениться да жениться на вдове Джо Пауча, когда он умер в Северной Америке, - она бы на руках вас носила!

- Что ж, случай, конечно, был подходящий, - отвечает кавалерист полушутя, полусерьезно, - только мне уж теперь никогда не остепениться и не войти в колею. Вдова Джо Пауча, пожалуй, могла бы стать мне хорошей женой, и в ней и у ней кое-что было, - но я никак не мог отважиться на женитьбу. Вот если б мне посчастливилось найти такую жену, какую добыл себе Мэт!

Миссис Бегнет - добродетельная жена, но обычно не прочь пошутить со славным малым, - да коли на то пошло, она и сама славный малый, - и вместо ответа на комплимент шлепает мистера Джорджа по лицу пучком зелени, а потом уносит лоханку в комнату за лавкой.

- А, Квебек *, малютка моя! - говорит Джордж, следуя туда же за миссис Бегнет по ее приглашению. - И крошка Мальта! * Подите-ка поцелуйте своего Заводилу!

Обе молодые девицы, - которых, конечно, окрестили не этими именами, но всегда так зовут в семейном кругу, памятуя о названиях тех мест, где они родились в казармах, - молодые девицы сидят на трехногих табуретах и Занимаются: младшая (лет пяти-шести) учит буквы по грошовой азбуке, а старшая (лет восьми-девяти) обучает младшую и в то же время шьет с величайшим усердием. Обе встречают мистера Джорджа восторженным криком, как старого друга, а расцеловав его и повозившись с ним, придвигают к нему свои табуреты.

- А как поживает юный Вулидж? * - спрашивает мистер Джордж.

- Он? Ну, знаете! - восклицает миссис Бегнет, отрываясь от своих кастрюль (ибо она сейчас готовит обед) и вспыхнув ярким румянцем. - Вы не поверите, он теперь служит в театре вместе с отцом - играет на флейте в пьесе из военной жизни.