Чарльз Диккенс - Крошка Доррит (Книга 1)

- Мы с Мэгги нынче были в театре, - сказала она, привычным усилием справившись со своими чувствами, - в театре, где у моей сестры ангажемент.

- Ой, до чего же там хорошо! - неожиданно отозвалась Мэгги, видимо обладавшая способностью засыпать и просыпаться в любую минуту по своему усмотрению. - Не хуже, чем в больнице. Только что курятины не дают.

Она слегка поежилась и снова заснула.

- Мне иногда хочется своими глазами взглянуть, как идут дела у сестры, вот мы туда и отправились, - пояснила Крошка Доррит. - Люблю иногда посмотреть на нее издали, так, чтобы ни она, ни дядя не знали. Правда, мне это редко удается, ведь если я не ухожу на работу, так сижу с отцом, а если и ухожу, так всегда спешу к нему вернуться. Но сегодня я ему сказала, что иду на бал.

Робко и нерешительно произнеся это признание, она снова подняла глаза на Кленнэма, и так ясно прочитала на его лице вопрос, что поторопилась ответить:

- О нет, что вы! Я ни разу в жизни не была на балу. И немного помедлив под его внимательным взглядом, добавила:

- Я надеюсь, что тут нет большого греха. Приходится иной раз выдумывать немножко, ради их же пользы.

Она боялась, что он мысленно осуждает ее за эти уловки, помогающие ей заботиться о своих родных, думать о них, оберегать их без их ведома и благодарности, быть может, даже навлекая на себя упреки в недостатке внимания. Но у Кленнэма в мыслях было совсем другое - он думал о необыкновенной силе духа, сокрытой в этой слабенькой девушке, об ее стоптанных башмаках и поношенном платьице, об ее несуществующих, выдуманных развлечениях. Где же этот бал, куда она будто бы отправилась, спросил он. В одном доме, где ей часто случается работать, отвечала, покраснев, Крошка Доррит. Она не стала путаться в подробностях перед отцом; просто сказала в двух словах, чтобы он не беспокоился. Отец не должен был думать, что речь идет о каком-то настоящем великосветском бале - да ему это вряд ли и пришло бы в голову. Она покосилась на свою плохонькую шаль.

- Мне еще никогда не случалось уходить из дому на всю ночь, - сказала Крошка Доррит. - Лондон кажется таким большим, таким чужим, таким пустынным.

Крошка Доррит вздрогнула, говоря эти слова; огромный город, раскинувшийся под черным небом, пугал ее.

- Но я не потому решилась обеспокоить вас, сэр, - продолжала она, снова овладев собою. - Моя сестра свела знакомство с какой-то дамой, и ее рассказы об этом знакомстве встревожили меня, вот я и отправилась сегодня в театр. А проходя мимо вашего дома, я увидела свет в окне, и...

Не в первый раз. Нет, не в первый раз. Уже много вечеров свет в этом окне, точно далекая звездочка, манил Крошку Доррит. И нередко, усталая и измученная, она возвращалась в Маршалси кружным путем, чтоб только пройти мимо дома, где жил вернувшийся из дальних стран человек с печальным, загорелым лицом, который говорил с ней как друг и покровитель.

- И вот я надумала подняться к вам, чтобы поговорить о трех вещах, о которых мне очень нужно вам сказать. Первое, это то, что я уже пыталась, но не могу... не должна...

- Тсс, тсс! Мы ведь уже уговорились, что с этим покончено. Перейдем ко второму, - сказал Кленнэм, успокаивая ее ласковой улыбкой. Он помешал в камине, чтобы пламя разгорелось ярче, и поставил на столик перед ней вино, пирожное и фрукты.

- Второе вот что, сэр, - сказала Крошка Доррит, - мне кажется, миссис Кленнэм узнала мою тайну - узнала, откуда я прихожу и куда возвращаюсь. Иначе говоря, - где я живу.

- Вот как? - живо откликнулся Кленнэм и, немного помолчав, спросил, почему она так думает?

- Мне кажется, мистер Флинтвинч выследил меня, - сказала Крошка Доррит.

Кленнэм помолчал еще немного, сдвинув брови и глядя в огонь; потом снова спросил: а почему она так думает?

- Я два раза повстречала его. Оба раза недалеко от дома. Оба раза вечером, когда возвращалась с работы. Оба раза у него был такой вид, что мне эта встреча показалась не случайной - хоть, может быть, я и ошибаюсь.

- Он вам что-нибудь говорил?

- Нет, только кивнул и прошел мимо, склонив голову набок.

- Черт бы его побрал с его головой, - задумчиво пробормотал Кленнэм, не отводя глаз от огня, - она у него всегда набок.

Опомнившись, он стал уговаривать ее выпить вина, съесть хоть кусочек чего-нибудь - трудная задача, принимая во внимание ее робость и застенчивость, - потом спросил прежним задумчивым тоном:

- А моя мать не переменилась к вам?

- О нет, ничуть. Она такая же, как всегда. Но я подумала, может быть, рассказать ей всю свою историю. Я подумала, может быть, вы сочли бы это правильным. Я подумала, - Крошка Доррит умоляюще вскинула на него глаза и тотчас же снова опустила их, встретив его взгляд, - может быть, вы посоветуете, что мне делать.

- Крошка Доррит, - сказал Кленнэм; это имя, смотря по тому, как и когда оно произносилось, уже начинало служить им обоим заменой множества ласковых имен, - не делайте ровно ничего. Я попробую поговорить с моим старым другом, миссис Эффери. - Ничего не нужно делать, Крошка Доррит, разве только подкрепить сейчас свои силы тем, что стоит на столе. Вот об этом я вас прошу от всей души.

- Благодарю вас, но мне, право же, совсем не хочется есть. И пить тоже не хочется, - добавила Крошка Доррит, заметив, что он тихонько подвинул к ней стакан. - Вот, может быть, Мэгги...

- Непременно, - сказал Кленнэм. - И я надеюсь, что у нее в карманах найдется место для всего, что она не успеет съесть здесь. Но прежде чем мы ее разбудим - ведь вы собирались сказать мне еще что-то, третье?

- Да. Только вы не обидитесь, сэр?

- Обещаю, о чем бы ни шла речь.

- Вам, верно, это покажется странным. Не знаю, как и сказать. Только не сочтите это прихотью или неблагодарностью с моей стороны, - говорила Крошка Доррит, снова невольно поддаваясь волнению.

- Нет, нет, нет. Я заранее уверен, что все, что вы скажете, будет разумным и справедливым. И я ничуть не опасаюсь неверно истолковать ваши слова.

- Благодарю вас, сэр. Вы решили еще раз навестить моего отца?

- Да.

- И вы собираетесь сделать это завтра - по крайней мере вы были так добры и внимательны, что предупредили его об этом запиской.

- Да - но стоит ли говорить о таких пустяках!

- Так вот, я хочу просить вас не делать кое-чего, - сказала Крошка Доррит, крепко сжав свои маленькие ручки и устремив на него взгляд, в который она вложила, казалось, всю свою душу. - Вы не догадываетесь, чего именно?

- Пожалуй, догадываюсь. Но я могу и ошибаться.

- Нет, вы не ошибаетесь, - сказала Крошка Доррит, покачав головой. Если нам будет так трудно, так трудно, что мы не сможем без этого обойтись, тогда я сама попрошу у вас, хорошо?

- Хорошо. Пусть будет по-вашему.

- Не поощряйте его. А если он станет просить, делайте вид, что вы не понимаете просьб. И не давайте ему ничего. Пощадите его, избавьте от этого унижения и вам тогда легче будет его уважать.