Чарльз Диккенс - Торговый дом Домби и сын, Торговля оптом, в розницу и на экспорт (Главы XXXI-LXII)

- Вот тебе и на! - раздался голос миссис Пипчин, и черные бомбазиновые юбки прекрасной перуанки ворвались в комнату. - Это еще что такое?

Сьюзен удостоила миссис Пипчин взглядом, который изобрела специально для нее, когда они только что познакомились, и предоставила отвечать мистеру Домби.

- Что это такое? - повторил мистер Домби, чуть ли не с пеной у рта. Что это такое? У вас действительно есть основание об этом спрашивать, раз вы занимаете место домоправительницы и обязаны следить за порядком. Вы знаете эту женщину?

- Я знаю о ней очень мало хорошего, сэр, - прокаркала миссис Пипчин. Как вы посмели прийти сюда, дерзкая девчонка? Убирайтесь вон!

Но непреклонная Нипер, подарив миссис Пипчин еще один взгляд, не тронулась с места.

- По-вашему, это значит управлять домом, сударыня, - сказал мистер Домби, - если подобные особы осмеливаются приходить и говорить со мной? Джентльмен в своем собственном доме, в своей собственной комнате принужден выслушивать дерзости служанок!

- Сэр, - сказала миссис Пипчин, мстительно сверкнув своими жесткими серыми глазами, - я чрезвычайно сожалею. Это совершенно недопустимо. Это нарушает все разумные правила. Но я с прискорбием должна сказать, сэр, что с этой молодой женщиной невозможно справиться. Ее избаловала мисс Домби, и она никого не слушается. Вы знаете, что это так, - резко сказала миссис Пипчин, обращаясь к Сьюзен Нипер и качая головой. - Стыдитесь, дерзкая девчонка! Убирайтесь вон!

- Если у меня служат люди, с которыми нельзя справиться, миссис Пипчин, - сказал мистер Домби, снова поворачиваясь к камину, - полагаю, вы знаете, как с ними поступить. Вы знаете, для чего вы здесь находитесь? Уведите ее!

- Сэр, я знаю, как нужно поступить, и, разумеется, так и поступлю, ответила миссис Пипчин. - Сьюзен Нипер, - это было сказано необычайно резко, - предупреждаю вас об увольнении за месяц вперед.

- О, вот как! - надменно отозвалась Сьюзен.

- Да, - сказала миссис Пипчин, - и не смейте улыбаться, наглая девчонка! Убирайтесь вон сию же минуту!

- Я уйду сию же минуту, можете не сомневаться в этом! - сказала острая на язык Нипер. - Двенадцать лет я служила здесь и ходила за моей молодой хозяйкой, и я не задержусь ни на час после того, как получила предупреждение от особы, откликающейся на имя Пипчин. Будьте уверены, миссис Пипчин!

- Наконец-то мы избавимся от этой дряни! - сказала разгневанная старая леди. - Убирайтесь вон, а не то я прикажу вас вывести!

- Меня утешает то, что сегодня я сказала правдивое слово, - объявила Сьюзен, бросив взгляд на мистера Домби, - которое давно уже следовало сказать и повторять почаще и пояснее, и никакие Пипчин - надеюсь, их так не много (тут миссис Пипчин очень резко крикнула "Убирайтесь!", а мисс Нипер снова удостоила ее взглядом), - не могут опровергнуть то, что я сказала, хотя бы они в течение целого года, начиная с десяти часов утра и до полуночи, предупреждали об увольнении и в конце концов умерли бы от истощения, а уж это был бы настоящий праздник!

С этими словами мисс Нипер вышла, сопутствуемая своим врагом, поднялась к себе в комнату с большим достоинством, к великой досаде задыхающейся от злости Пипчин, села среди своих сундуков и расплакалась.

Из этого состояния ее вывел голос миссис Пипчин за дверью, оказавший весьма благотворное и живительное действие.

- Намерена ли эта наглая тварь, - сказала свирепая Пипчин, - принять к сведению сделанное предупреждение, или же не намерена?

Мисс Нипер отвечала из-за двери, что упомянутая особа, то есть "наглая тварь", не проживает в этой части дома, но что зовут ее Пипчин и ее можно наши в комнате экономки.

- Нахалка! - отрезала миссис Пипчин, дергая ручку двери. - Сию же минуту убирайтесь! Сейчас же укладывайте свои пожитки! Как вы смеете говорить такие веши благородной женщине, которая видела лучшие дни?

На это мисс Нипер ответствовала из своей крепости, что она жалеет эти лучшие дни, которые видели миссис Пипчин, и считает, что самые худшие дни в году больше подошли бы для этой леди, хотя и они слишком хороши для нее.

- Но вам незачем поднимать шум у моей двери, - продолжала Сьюзен Нипер, - и пачкать своим глазом замочную скважину. Я укладываюсь и ухожу, можете показать это под присягой.

В ответ на такое сообщение вдовица выразила живейшее удовольствие и, сделав несколько замечаний о дерзких девчонках вообще, и главным образом об их пороках, если эти девчонки избалованы мисс Домби, удалилась за жалованием для Нипер. Затем Сьюзен Нипер занялась приведением в порядок своих сундуков, чтобы отбыть немедленно и с достоинством, и все время горестно всхлипывала, думая о Флоренс.

Предмет ее сожалений не замедлил явиться к ней, ибо вскоре по всему дому распространился слух, что Сьюзен Нипер повздорила с миссис Пипчин, что обе они апеллировали к мистеру Домби, что в комнате мистера Домби произошла беспримерная сцена и что Сьюзен уходит. Последний из этих туманных слухов оказался столь справедливым, что когда Флоренс вошла в комнату Сьюзен, та уже заперла последний сундук и сидела на нем, надев шляпку.

- Сьюзен, - воскликнула Флоренс, - вы меня покидаете! Вы!

- Ох, ради всего святого, мисс Флой, - рыдая, сказала Сьюзен, - не говорите мне ни слова, не то я унижу себя перед этими Пи-и-ипчин, а я не хочу, чтобы они видели меня плачущей, мисс Флой, ни за что на свете!

- Сьюзен! - сказала Флоренс. - Дорогая моя, мой старый друг! Что я буду делать без вас? Неужели вы можете от меня уйти?

- Н-н-нет, моя миленькая, дорогая мисс Флой, право же, не могу! всхлипывала Сьюзен. - Но этому нельзя помочь, я исполнила свой долг, мисс, право же исполнила! Это не моя вина. Я подчи-и-инилась неизбежному. Я не могла заткнуть себе рот, иначе я бы никогда не ушла от вас, дорогая моя, а в конце концов мне приходится уйти, не говорите со мной, мисс Флой, потому что хотя я и очень стойкая, но все-таки, моя милочка, я - не мраморный дверной косяк.

- Что такое? В чем дело? - спрашивала Флоренс. - Неужели вы мне не объясните?

Но Сьюзен только качала головой.

- Н-н-нет, дорогая моя. Не спрашивайте меня, потому что я не должна говорить, и, что бы вы ни делали, не пытайтесь замолвить за меня словечко, чтобы я осталась, потому что не может этого быть, и вы только себе повредите, и да благословит вас бог, мою ненаглядную, а вы простите мне все дурное, что я делала, и все мои выходки за эти годы!

Высказав от всей души эту просьбу, Сьюзен обняла свою хозяйку.

- Дорогая моя, - сказала Сьюзен, - много может быть у вас служанок, которые с радостью будут вам прислуживать добросовестно и честно, но не найдется такой, которая бы служила вам так преданно и любила вас так горячо! Вот это единственное мое утешение. Проща-а-айте, милая мисс Флой!