Чарльз Диккенс - Уста и чаша

- Старика здесь очень хорошо знали. Рассказывали всякие истории насчет того, что он будто бы прятал ценности в мусорных кучах. Вряд ли там что-нибудь нашли. Вы ничего не слыхали, мистер Вегг?

- Ничего там не нашли, - подтверждает мистер Вегг, который впервые про это слышит.

- Не буду вас больше задерживать. Всего лучшего!

Несчастный мистер Венус пожимает ему руку, качая головой, и, сгорбившись на своем стуле, снова наливает себе чая.

Мистер Вегг, потянув дверь за ремешок, оглядывается через плечо и видит, что это движение сотрясло всю ветхую каморку: колышется пламя свечи, оживают на мгновение все три младенца - английский, индийский и африканский; разные скелеты, французский джентльмен, кошки с зелеными глазами, собаки, утки и вся остальная коллекция дергается словно в параличе, а бедняга Красногрудый Робин у самого локтя мистера Венуса перевертывается на бок. В следующую минуту мистер Вегг уже ковыляет по грязи, при свете газовых фонарей.

ГЛАВА VIII - Мистер Боффин советуется

Тот, кому случалось в описываемое нами время сворачивать с Флит-стрит в Тэмпл *, долго блуждать вокруг Тэмпла, и, наткнувшись, наконец, на угрюмое кладбище, в отчаянии обвести взглядом угрюмые окна окружающих домов, и в самом угрюмом из этих домов заметить угрюмого мальчика, в его лице охватывал единым взглядом старшего клерка, младшего клерка, клерка по гражданским делам, клерка по нотариальным актам, клерка по бракоразводным делам, клерка всех оттенков и разновидностей - словом, всю контору мистера Мортимера Лайтвуда, не так давно нарванного в газетах "известным адвокатом". Мистер Боффин, не раз имевший дело с этим экстрактом адвокатской конторы и в той же конторе и у себя в "Приюте", сразу узнал мальчика в лицо, завидев его в этом пыльном гнезде.

На третий этаж, где находилось окно, он поднимался, погруженный в размышления о превратностях, постигших Римскую империю, и весьма сожалея о смерти добродушного Пертинакса *, который пал жертвой разъяренных преторианцев не далее как вчера вечером, оставив государственные дела в крайнем беспорядке.

- Здравствуйте, здравствуйте! - помахивая рукой, воскликнул мистер Боффин, когда угрюмый мальчик, носивший очень ему идущую фамилию Вред, открыл перед ним дверь. - Хозяин дома?

- Мистер Лайтвуд приглашал вас прийти в это время, сэр?

- Если приглашал, так не даром, сами знаете, - возразил мистер Боффин. - Я ему заплачу, любезный.

- Само собой разумеется, сэр. Может, зайдете? Мистера Лайтвуда нет дома, но я жду его с минуты на минуту. Присядьте в кабинете мистера Лайтвуда, сэр, пока я справлюсь в книге консультаций.

И юный Вред весьма торжественно извлек из своей конторки длинную и тощую записную книгу в оберточной бумаге и забормотал, водя пальцем сверху вниз по странице:

- Мистер Агз, мистер Багз, мистер Вагз, мистер Гагз, мистер Дагз, мистер Боффин. Да, сэр, совершенно верно. Вы пришли немножко рано, сэр. Но мистер Лайтвуд скоро вернется.

- Мне не к спеху, - сказал мистер Боффин.

- Благодарю вас, сэр. Если разрешите, я уж кстати занесу вашу фамилию в список посетителей на сегодняшний день.

Юный Вред все так же торжественно достал другую книгу, взял перо, пососал его, обмакнул в чернила и, прежде чем вписать фамилию мистера Боффина, провел пальцем по длинному столбцу имен.

- Мистер Алли, мистер Балли, мистер Валли, мистер Галли, мистер Далли, мистер Жалли, мистер Залли, мистер Илли, мистер Катли. И мистер Боффин.

- А у вас тут строгий порядок, любезный? - сказал мистер Боффин, после того как его записали в книгу.

- Да, сэр, без этого мне бы не справиться, - объяснил мальчик.

Он, вероятно, хотел этим сказать, что окончательно рехнулся бы, если б не придумал себе занятия. Не имея в своем одиночном заключении ни оков, чтобы начищать их до блеска, ни деревянной чашки, чтобы покрывать ее резьбой, он напал на мысль перечитывать вслух фамилии в обеих книгах и выписывать из адрес-календаря имена лиц, якобы имеющих дела с мистером Лайтвудом. Такое занятие тем более способствовало поднятию его духа, что характера он был обидчивого и отсутствие клиентов у хозяина считал позором для себя лично.

- А давно ли ты сделался юристом? - с обычным своим любопытством спросил мистер Боффин.

- Да уж года три, сэр.

- Значит, родился юристом, можно считать! - восхитился мистер Боффин. - А нравится тебе это дело?

- Да так себе, - возразил юный Вред, тяжело вздыхая, словно все профессиональные огорчения остались для него уже позади.

- Сколько же ты получаешь?

- Вдвое меньше, чем мне хотелось бы, - отвечав юный Вред.

- А сколько бы ты хотел получать?

- Пятнадцать шиллингов в неделю.

- Сколько же, к примеру, тебе понадобится времени, чтобы сделаться судьей? - после некоторого молчания спросил мистер Боффин, окинув глазами всю его маленькую фигурку.

Мальчик ответил, что этого как раз он еще не успел высчитать.

- Кто же тебе помешает добиться своего, верно я говорю? - сказал мистер Боффин.

Мальчик ответил, что ему действительно никто не помешает добиваться своей цели, поскольку он имеет честь быть британцем, который никогда, никогда не будет рабом *. Однако мало ли что бывает на свете, может, что-нибудь и помешает ему.

- А не помогут ли тебе в этом деле один-два фунта? - спросил мистер Боффин.

У юного Вреда не имелось никаких сомнений на этот счет, и мистер Боффин подарил ему два фунта в благодарность за внимание к его (мистера Боффина) делам, которые он теперь считал все равно что улаженными.

После этого мистер Боффин уже до самого прихода мистера Лайтвуда сидел смирно, приставив к уху палку и словно слушая домового, сплетничавшего ему про контору. Он разглядывал книжный шкафчик с судебными протоколами и отчетами, окно, пустой синий мешок, палочку сургуча, перо, коробку с облатками, яблоко - все это сильно запыленное, - бювар со множеством чернильных пятен и брызг, ружейный чехол, плохо замаскированный под нечто, имеющее отношение к закону, и железный ящик с надписью "Дело Гармона".

Мистер Лайтвуд объяснил, что был у поверенного, вместе с которым он приглашен вести дело мистера Боффина.

- Оно и видно, что мои дела порядком вас замучили! - сочувственно отозвался мистер Боффин.

Мистер Лайтвуд, не сочтя нужным объяснить, что утомление у него хроническое, сообщил, что, поскольку со всеми формальностями уже покончено, завещание покойного Гармона утверждено, смерть ближайшего наследника Гармона установлена, и прочее, и прочее, и на этот счет уже имеется решение Канцлерского суда, и прочее, и прочее, он, мистер Лайтвуд, к величайшему своему удовлетворению, имеет честь и удовольствие, и прочее, и прочее, поздравить мистера Боффина со вступлением в права наследства, в качестве единственного оставшегося в живых наследника, и теперь мистеру Боффину предстоит получить свыше ста тысяч фунтов, которые лежат на текущем счету в Английском банке, опять-таки и прочее, и прочее.