Марина Дяченко-Ширшова - Зеленая карта

Вратарь Вовка Плаксий выпрыгнул, поймал мяч, махнул рукой, показывая ребятам, чтобы шли вперед; за Женькиным плечом сопел защитник донетчан, конопатый и широкий в кости, поглядывал на Женьку с явным намерением держать его до конца матча и не пропустить к воротам. Наверное, ему сказали, что вот этого Шубина под номером десять надо специально опекать…

Вовка ударил от ворот. Не очень хорошо и не очень высоко, к мячу кинулись сразу четверо…

Над головой висело белое и круглое, как мяч, маленькое злое солнце.

— Шубин, предлагай себя! Где предложение?!

Женька предложил себя и получил пас; справа и сзади навалились защитники, Женька почувствовал, что сейчас потеряет мяч, и отдал пас Витьке — но неточно. Мяч ушел прямиком к полузащитнику донетчан.

— Шубин, ты за кого играешь? За какую команду? А?

Футболка прилипла к спине. Все шло не так, все шло неправильно; мяч был чужой, и поле чужое, неудобное, и атака никак не складывалась…

Пот заливал глаза. Холодный пот поражения.

— Ничего не понимаю, — сказала Оля, глядя на тренера. — Чего он так все время орет? Женька что-то делает не так?

— Вообще-то он паршиво играет, — признал Дима после паузы. — Все время мяч теряет… вон, смотри, ну прямо пас вратарю отдал! Чужому вратарю!

Тренер Олег Васильевич уже и не орал — обреченно смотрел из-под ладони, как его воспитанники пытаются играть осмысленно — но вместо этого то и дело срываются на бестолковую беготню. Даже отобрав у соперников мяч, даже разыграв его, команда не могла организовать мало-мальски острую ситуацию у чужих ворот. Женька старательно «предлагал себя» — но, получив мяч, все время ошибался.

Удар не шел. Женька МАЗАЛ по воротам. Бил по воронам. Терял мяч или вообще пасовал сопернику…

— Ну зараза, — бормотал тренер себе под нос. — Ну… Парализованный, блин. Ах ты… — и тренер добавил несколько слов, не предназначенных для чужих ушей.

И Диме, и Оле неприятно было слушать, как их сына костерят на чем свет стоит. Оба подавленно молчали. Дима старался не смотреть на поле, чтобы лишний раз не расстраиваться; вместо этого он стал наблюдать за публикой, а уж она-то была разношерстная: пацаны и девчонки, мамы с колясками — жительницы соседних домов, бабушки с внуками, малыши с резиновым мячиком, устроившие свой футбол на асфальтовом пятачке перед раздевалкой, и, конечно, родители — мамы и папы Женькиных товарищей по команде…

— Что-то они так бестолково…

— Ну что он делает? Что делает, а?!

— Беги! Да беги же! Пас давай, вон же парень открыт!

— Куда ты пасуешь, балбес! Ну вот…

Свисток — команды пошли на перерыв; Дима и Оля видели, как Олег Васильевич, собрав команду на краю поля, что-то втолковывает, размахивает руками, показывает на ворота, стучит себя по лбу…

— Может, поедем? — нарушила молчание Оля.

Дима покачал головой.

Установочная минутка закончилась — мальчишки побрели на поле, кто-то приседал, растягиваясь, кто-то перебрасывался мячом; в противоположном конце поля промывал мозги своей команде тренер донетчан, немолодой уже грузный мужчина.

На поле снова вышел судья; игроки разошлись по местам. Даже на таком расстоянии Дима видел, как нервничает Женька.

Свисток!

Мяч почти сразу же попал к Женьке, тот побежал вперед, обводя защитника…

Упал.

Судья не остановил игру — невооруженным глазом было видно, что нарушения нет; мяч переместился к воротам динамовцев, что-то закричал с противоположного конца поля донецкий тренер… Женька медленно, слишком медленно встал.

Дима перевел дыхание.

По огромному полю бегали двадцать два еще не взрослых, но уже преданных футболу мальчишки; единственная трибуна — бетонные ступеньки с облупившимися деревянными досками сидений, родители и друзья, да просто случайные прохожие — вопила и ругалась так азартно, как будто на не очень ровном поле стадиона «АТЭК» происходил по меньшей мере полуфинал чемпионата мира…

И Женька — цепкий и легкий Женька — не мог попасть по мячу, будто слепой или колченогий.

Свисток; судья показал желтую карточку Женькиному приятелю Славику. Тот едва не заплакал, открыл было рот — но снова закрыл, потрусил прочь…

— От зараза, — бормотал тренер. — От зараза…

Вперед выдвинулся Женькин конкурент по команде — Витя. Ударил опасно — попал в штангу; мяч отлетел прямо к Женькиным ногам, но Женька растерялся, или оступился, или промахнулся, или и то и другое разом…

Мяч перешел к донетчанам.

Тренер молчал. Играл желваками.

Оля поднялась:

— Я к тренеру.

— Зачем?!

— Надо объяснить ему…

— Оля, ты что…

Но Ольга уже перелезла через невысокую железную оградку. Подошла к тренеру, стоявшему рядом на беговой дорожке; Диме, как и многим сидящим в первом ряду, было прекрасно слышно каждое слово.

— Он что, заболел? — раздраженно спросил тренер, обращаясь к Ольге. — У него гепатит, у вашего сына? Что с ним такое, черт побери?

— Мы едем в Америку, — сказала Оля. — Вы извините, он очень переживает…

— Не мешайте! Идет игра!

— …Что придется бросать команду, но мы выиграли грин-карту в лотерею, поэтому…

— Уйдите с поля! После игры… Да что они… Что?! — он обернулся к Оле.

— Мы едем в Америку, — с той же интонацией, как магнитофон, повторила она. — Всей семьей. Мы выиграли грин-карту в лотерею, у нас будет виза уже через неделю, а в июне мы улетаем в Нью-Йорк…

— Что?!

— В Нью-Йорк. Мы улетаем. Навсегда.

Некоторое время тренер молчал, забыв про игру, глядя на Олю так пристально, что Дима счел нужным встать и тоже перелезть через ограду.

Свидетели разговора оживленно переговаривались:

— Это Жени Шубина родители…

— Вот везет людям!

— Все, Шуба теперь на бейсбол переучится…

— Кла-асс…

— Что же он, — тихо и раздельно произнес тренер. — Что же он… Я же его в заявку включил на Прибалтику! И на Францию тоже!

— Вы простите, — сказал Дима как можно убедительнее. — Вы простите. Конечно, нам надо было… ему надо было…

— Что же он мне не сказал! — повысил голос тренер. — Я же его на игру поставил! Я же… с ним… на него…

— Простите, мы не хотели… для него это травма… вы нас поймите тоже…

Тренер смотрел на Диму, как на марсианина. Будто сквозь толстый слой льда.

— Вот что, папаша. Вы… уйдите с поля. Уйдите. Потому что…

Трибуны загудели сильнее; тренер обернулся, специально чтобы увидеть, как Женька наконец-то пробивает по воротам соперника, как долговязый вратарь донетчан выпрыгивает и отбивает мяч рукой.

Угловой.

Теперь Дима смотрел в коротко стриженный затылок тренера.

— Мы просим отнестись с пониманием, — сказала Оля. — Но, конечно, играть он больше не будет… То есть играть в «Динамо». Он в Америке будет играть… Он вас очень уважает, он вам напишет…