Джон Донн - Стихотворения

Так все мечтают вечное блаженство

Сыскать в любви, но вместо пышных грез

Находят счастья с воробьиный нос.

Ужели впрямь платить необходимо

Всей жизнию своей - за тень от дыма?

За то, чем всякий шут

Сумеет насладиться в пять минут

Вслед за нехитрой брачной пантомимой?

Влюбленный кавалер,

Что славит (ангелов беря в пример)

Слиянье духа, а не плоти,

Должно быть, слышит по своей охоте

И в дудках свадебных - музыку сфер.

Нет, знавший женщин скажет без раздумий:

И лучшие из них мертвее мумий.

Перевод Г. М. Кружкова

БЛОХА

Взгляни и рассуди: вот блошка

Куснула, крови выпила немножко,

Сперва - моей, потом - твоей,

И наша кровь перемешалась в ней.

Какое в этом прегрешенье?

Бесчестье разве иль кровосмешенье?

Пусть блошке гибель суждена

Ей можно позавидовать: она

Успела радости вкусить сполна!

О погоди, в пылу жестоком

Не погуби три жизни ненароком:

Здесь, в блошке - я и ты сейчас,

В ней храм и ложе брачное для нас;

Наперекор всему на свете

Укрылись мы в живые стены эти.

Ты пленнице грозишь? Постой!

Убив ее, убьешь и нас с тобой:

Ты не замолишь этот грех тройной.

Упрямица! Из прекословья

Взяла и ноготь обагрила кровью.

И чем была грешна блоха

Тем, что в ней капля твоего греха?

Казнила - и глядишь победно:

Кровопусканье, говоришь, не вредно.

Согласен! Так каких же бед

Страшишься ты? В любви бесчестья нет,

Как нет вреда: от блошки больший вред!

Перевод Г. М. Кружкова

ВЕЧЕРНЯ В ДЕНЬ СВЯТОЙ ЛЮЦИИ, САМЫЙ КОРОТКИЙ ДЕНЬ В ГОДУ

Настала полночь года - день святой

Люции, - он лишь семь часов светил:

Нам солнце, на исходе сил,

Шлет слабый свет и негустой,

Вселенной выпит сок.

Земля последний допила глоток,

Избыт на смертном ложе жизни срок;

Но вне меня, всех этих бедствий нет,

Я - эпитафия всемирных бед.

Влюбленные, в меня всмотритесь вы

В грядущем веке - в будущей весне:

Я мертв. И эту смерть во мне

Творит алхимия любви;

Она ведь в свой черед

Из ничего все вещи создает:

Из тусклости, отсутствия, пустот...

Разъят я был. Но, вновь меня создав,

Смерть, бездна, тьма сложились в мой состава

Все вещи обретают столько благ

Дух, душу, форму, сущность - жизни хлеб...

Я ж превратился в мрачный склеп

Небытия... О вспомнить, как

Рыдали мы! - от слез

Бурлил потоп всемирный. И в хаос

Мы оба обращались, чуть вопрос

Нас трогал - внешний. И в разлуки час

Мы были трупы, душ своих лишась.

Она мертва (так слово лжет о ней),

Я ж ныне - эликсир небытия.

Будь человек я - суть моя

Была б ясна мне... Но вольней

Жить зверем. Я готов

Войти на равных в жизнь камней, стволов:

И гнева, и любви им внятен зов,

И тенью стал бы я, сомненья ж нет:

Раз тень - от тела, значит, рядом - свет.

Но я - ничто. Мне солнца не видать.

О вы, кто любит! Солнце лишь для вас

Стремится к Козерогу, мчась,

Чтоб вашей страсти место дать.

Желаю светлых дней!

А я уже готов ко встрече _с ней_,

Я праздную _ее_ канун, верней

_Ее_ ночного празднества приход:

И день склонился к полночи, и год...

Перевод Д. В. Щедровицкого

ВОРОЖБА НАД ПОРТРЕТОМ

Что вижу я! В твоих глазах

Мой лик, объятый пламенем, сгорает;

А ниже, на щеке, в твоих слезах

Другой мой образ утопает.

Неужто цель твоя

Сгубить портрет мой, о ворожея,

Чтобы за ним вослед погиб и я?

Дай выпить влагу этих слез,

Чтоб страх зловещий душу не тревожил.

Вот так! Я горечь их с собой унес

И все портреты уничтожил.

Все, кроме одного:

Ты в сердце сберегла его,

Но это - чудо, а не колдовство.

Перевод Г. М. Кружкова

ПРИМАНКА

О, стань возлюбленной моей

И поспешим с тобой скорей

На золотистый бережок

Ловить удачу на крючок.

Под взорами твоих очей

До дна прогреется ручей,

И томный приплывет карась,

К тебе на удочку просясь.

Купаться вздумаешь, смотри:

Тебя облепят пескари,

Любой, кто разуметь горазд,

За миг с тобою жизнь отдаст.

А если застыдишься ты,

Что солнце смотрит с высоты,

Тогда затми светило дня

Ты ярче солнца для меня.

Пускай другие рыбаки

Часами мерзнут у реки,

Ловушки ставят, ладят сеть,

Чтоб глупой рыбкой овладеть.

Пускай спускают мотыля,

Чтоб обморочить голавля,

Иль щуку, взбаламутив пруд,

Из-под коряги волокут.

Все это - суета сует,

Сильней тебя приманки нет.

Да, в сущности, я сам - увы

Нисколько не умней плотвы.

Перевод Г. М. Кружкова

ПРИЗРАК

Когда убьешь меня своим презреньем,

Спеша с другим предаться наслажденьям,

О мнимая весталка! - трепещи:

Я к ложу твоему явлюсь в ночи

Ужасным гробовым виденьем,

И вспыхнет, замигав, огонь свечи;

Напрасно станешь тормошить в испуге

Любовника; он, игрищами сыт,

От резвой отодвинется подруги

И громко захрапит;

И задрожишь ты, брошенная всеми,

Испариной покрывшись ледяной,

И призрак над тобой

Произнесет... Но нет, еще не время!

Погибшая не воскресима страсть,

Так лучше мщением упиться всласть,

Чем, устрашив, от зла тебя заклясть.

Перевод Г. М. Кружкова

ПРОЩАНИЕ, ВОЗБРАНЯЮЩЕЕ ПЕЧАЛЬ

Как шепчет праведник: пора!

Своей душе, прощаясь тихо,

Пока царит вокруг одра

Печальная неразбериха,

Вот так безропотно сейчас

Простимся в тишине - пора нам!

Кощунством было б напоказ

Святыню выставлять профанам.

Страшат толпу толчки земли,

О них толкуют суеверы,

Но скрыто от людей вдали

Дрожание небесной сферы.

Любовь подлунную томит

Разлука бременем несносным:

Ведь цель влеченья состоит

В том, что потребно чувствам косным.

А нашу страсть влеченьем звать

Нельзя, ведь чувства слишком грубы;

Неразделимость сознавать

Вот цель, а не глаза и губы.

Связь наших душ над бездной той,

Что разлучить любимых тщится,

Подобно нити золотой,

Не рвется, сколь ни истончится.

Как ножки циркуля, вдвойне

Мы нераздельны и едины:

Где б ни скитался я, ко мне

Ты тянешься из середины.

Кружась с моим круженьем в лад,

Склоняешься, как бы внимая,

Пока не повернет назад

К твоей прямой моя кривая.

Куда стезю ни повернуть,

Лишь ты - надежная опора

Того, кто, замыкая путь,

К истоку возвратится скоро.

Перевод Г. М. Кружкова

ЭКСТАЗ

Там, где фиалке под главу

Распухший берег лег подушкой,

У тихой речки наяву

Дремали мы одни друг с дружкой.

Ее рука с моей сплелась.

Весенней склеена смолою;

И, отразясь, лучи из глаз

По два свились двойной струною.

Мы были с ней едины рук

Взаимосоприкосновеньем;

И все, что виделось вокруг,

Казалось нашим продолженьем.

Как между равных армий рок