Джордж Элиот - Миддлмарч

Тугодумам наподобие мистера Соломона и миссис Уол, живущим на собственной земле, потребовалось много времени, чтобы сделать этот вывод; если воображение весьма живо рисовало им, как Большое пастбище разрезано пополам и противоестественным образом превращено в два треугольных выгона, то все, что касалось до строительства мостов и прибылей, представлялось им далеким и маловероятным.

- Все коровы, братец, начнут выкидывать телят - заявила миссис Уол с глубокой скорбью, - если эту колею проложат через Ближний выгон. То же самое может случиться и с кобылой. Хорошенькое дело, когда имущество бедной вдовы расковыряют да раскидают лопатами и закон ее не защитит. Доберутся до моей земли, да и пойдут кромсать ее как вздумается, и кто им воспрепятствует? Все знают: я за себя постоять не могу:

- Лучше всего было бы ничего им не говорить, а поручить кому-нибудь отвадить их хорошенько, когда они тут все вымеряли и шпионили, - сказал Соломон. - По-моему, так сделали в Брассинге. Я уверен, это выдумки, что, мол, им больше негде прокладывать дорогу. Копали бы в другом приходе. Да разве можно возместить ущерб, после того как шайка головорезов вытопчет весь урожай на твоем поле! Разве такая компания раскошелится?

- Братец Питер, да простит его бог, получил деньги от компании, ответила миссис Уол. - Только там был марганец, а не железные дороги, которые из нас всю душу вытрясут.

- Ну, я одно только скажу тебе, Джейн, - заключил мистер Соломон, таинственно понизив голос, - чем больше мы будем вставлять компании палок в колеса тем больше она будет нам платить, если ей и впрямь так нужно, чтобы эти колеса крутились.

Умозаключение, сделанное мистером Соломоном, возможно, не было столь безупречным, как ему казалось, ибо предложенная им уловка не в большей мере сказывалась на постройке железнодорожных путей, чем дипломатические уловки на общем состоянии солнечной системы Тем не менее он принялся гнуть свою линию в лучших дипломатических традициях, а именно - распуская тревожные слухи. Его земли располагались в наиболее удаленной от деревни части прихода, и кое-кто из его работников жил в одиноко стоящих домишках, а остальные в поселке под названием Фрик, где имелась мельница и несколько каменоломен, так что Фрик являлся своего рода центром доморощенной вялой и сонной промышленности.

Поскольку население Фрика не имело ни малейшего представления о железных дорогах, общественное мнение склонялось не в их пользу. Жители этих изобилующих заливными лугами мест не испытывали свойственной многим их собратьям тяги к неведомому, наоборот относились к нему подозрительно, полагая, что бедным людям нечего от него ждать, кроме беды. Даже слухи о реформе не пробудили радужных надежд во Фрике, ибо не сулили никаких определенных выгод: дарового зерна Хайраму Форду на откорм свиньи, посетителям "Весов и гирь" - бесплатного пива, батракам трех местных фермеров - увеличения жалованья ближайшей зимой. Реформа, не обещавшая такого рода прямых благ, мало чем отличалась от нахваливающих свой товар разносчиков, а потому внушала подозрения разумным людям. Жители Фрика с голоду не помирали и были больше расположены к тяжеловесной подозрительности, чем к легковерному энтузиазму - они скорей готовы были поверить не в то, что провидение о них печется, сколько в то, что оно норовит их одурачить о каковом его стремлении свидетельствовала и погода.

Настроенные таким образом обитатели Фрика служили благодатным материалом для деятельности мистера Соломона Фезерстоуна, обладающего более плодородными идеями на этот счет, ибо досуг и природные склонности позволяли ему подвергнуть подозрению все сущее и на земле, и чуть ли не на небесах. Соломон в ту пору был смотрителем дорог и, совершая объезды на своем неторопливом жеребчике, не раз наведывался во Фрик поглядеть на рабочих в каменоломнях и останавливался неподалеку от них с загадочным и сосредоточенным видом невольно наводившим на мысль, что его задержали более веские причины, чем простое желание передохнуть. Вдоволь наглядевшись, как идет работа, Соломон поднимал взгляд и устремлял его на горизонт, и лишь после этого дернув поводья и слегка тронув жеребца хлыстом, побуждал его продолжить путь. Часовая стрелка двигалась быстрей чем мистер Соломон, обладавший счастливым убеждением что ему некуда спешить. У него была привычка останавливаться по пути возле всех землекопов и подстригающих живую изгородь садовников и затевать полную недомолвок и околичностей болтовню, охотно выслушивая даже уже знакомые ему вести и ощущая свое преимущество перед любым рассказчиком, поскольку сам он никому из них не доверял. Правда, однажды, вступив в разговор с возчиком Хайрамом Фордом, он снабдил его кое-какими сведениями Мистер Соломон полюбопытствовал, встречались ли Хайраму молодчики, которые шныряют в их краях с планками и всяческими инструментами; говорят, что будут строить, мол, железную дорогу, а на самом деле пес их разберет, кто они такие и что затевают. И уж во всяком случае, они и виду не подают, что собираются перевернуть вверх дном весь Лоуикский приход.

- Э-э, да ведь тогда люди ездить друг к другу не станут, - сказал Хайрам, тут же вспомнив о своем фургоне и лошадях.

- Ну еще бы, - сказал мистер Соломон. - К тому же они расковыряют нам всю землю, а в приходе у нас отменная земля. Шли бы лучше в Типтон, говорю я. Да ведь как знать, чего ради они все это затеяли. Толкуют о поездках, а кончится-то тем, что испортят землю и принесут вред бедным людям.

- Лондонский народ, видать, - сказал Хайрам, смутно представлявший себе Лондон как средоточие враждебных деревне сил.

- Да уж конечно: Говорят, когда они шныряли в окрестностях Брассинга, местные жители набросились на них, переломали ихние трубки на треногах, а самих вытолкали в шею, так что они навряд ли придут еще раз.

- То-то весело, наверно, было, - сказал Хайрам, которому редко выпадал случай повеселиться.

- Я сам бы не стал впутываться в такие дела, - продолжал Соломон. - Но говорят, для наших мест наступают скверные дни: было знамение, что разорят тут все эти молодчики, которые шастают взад и вперед по округе и хотят изрезать ее железными колеями; а стараются они ради того, чтобы захватить в свои руки все перевозки, и уж тогда не останется у нас ни единой упряжки, не услышишь даже, как щелкает кнут.

- Раньше чем до этого дойдет, я так щелкну кнутом, что у них уши позакладывает, - сказал Хайрам, а мистер Соломон, дернув поводья, продолжил свой путь.

Крапиву сеять нет нужды. Пагубное влияние железной дороги обсуждалось не только в "Весах и гирях", но и на лугах, где в пору сенокоса оказалось столько собеседников, сколько редко собирается в деревне.