Хелен Филдинг - Бриджит Джонс - Грани разумного

Как только все присутствующие занялись едой, одна дама, по имени Луиза Бартон-Фостер (чрезмерно самоуверенная юристка и того типа женщина, которую легко можно вообразить заставляющей тебя есть печень), выступила с речью.

Что касается меня, я вела себя идеально - просто сидела тихонько и пила разные напитки, - пока Марк вдруг не произнёс:

- Вы абсолютно правы, Луиза. Если я буду снова голосовать за тори, то желал бы быть уверен, что мои взгляды а) изучаются и б) кем-то представлены.

В ужасе я уставилась на него. У меня возникло такое ощущение, как однажды у моего друга Саймона: играл он в гостях с какими-то детьми, и вдруг появился их дедушка, и оказался он Робертом Максвеллом; тут Саймон посмотрел на отпрысков, и ему привиделось, что все они мини-Роберты Максвеллы, с нависающими бровями и огромными подбородками.

Представьте: у вас завязываются отношения с новым человеком; между вами всегда проявится разница, и её следует принять и сглаживать все острые углы. Но в жизни не представляла себе, что могу спать с мужчиной, который голосует за тори. Неожиданно почувствовала, что совсем не знаю Марка Дарси, - возможно, все те недели, что мы встречались, он тайно коллекционировал картинки с глиняными зверушками в шляпках, вырезанные с последних страниц воскресных приложений, или ускользал на автобусе на матчи по регби, или с завистью глядел из окна на чужие автомобили.

Разговор тёк во всё более высокомерном русле, участники его рисовались вовсю.

- И как же вы определяете, что это именно четыре и пять к семи? - лаяла Луиза на мужчину в полосатой паре, похожего на принца Эндрю.

- Ну, я прошёл курс экономики в Кембридже.

- Кто у вас читал? - вмешалась какая-то девушка, как будто это главный аргумент.

- Всё в порядке? - прошептал Марк не раздвигая губ.

- Да, - пробормотала я опустив голову.

- Но ты... дрожишь. Говори - что случилось? В конце концов я призналась, в чём дело.

- Ну я голосую за тори и что? - изумлённо уставился на меня Марк.

- Тсс... - прошептала я, нервно оглянувшись.

- В чём проблема?

- Видишь ли, - начала я, жалея, что здесь нет Шеззер, - если бы я голосовала за тори, то оказалась бы изгоем общества. Это всё равно что приехать в "Кафе руж" на коне, со стаей гончих на веревке или устроить вечеринку на полированных столах, с расставленными по краям тарелками.

- Как здесь, ты хочешь сказать? - Марк рассмеялся.

- Ну да, - пробормотала я.

- И за кого ты тогда голосуешь?

- За лейбористов, конечно. Все голосуют за лейбористов.

- Что ж, это только ясно доказывает, что не в том дело - пока, - вздохнул Марк. - А почему, интересно?

- Что - почему?

- Почему ты голосуешь за лейбористов?

- Ну... - я задумалась, - потому что тот, кто голосует за лейбористов, относится к левому движению.

- А-а...

Кажется, Марк решил, что всё это невероятно весело. Теперь к нам было обращено всеобщее внимание.

- И к социалистам, - прибавила я.

- "К социалистам"... понятно. А социалисты - это...

- Объединенные рабочие.

- Так, но Блэр ведь точно не собирается поддерживать профсоюзы, верно? Вспомни, что он сказал про четвертую статью.

- А тори - это просто ерунда.

- "Ерунда"? - усомнился Марк. - Экономика сейчас в лучшем состоянии, чем была в течение семи лет.

- Нет, не в лучшем! - завелась я. - Наверняка они её улучшили, потому что скоро выборы.

- Что "улучшили"? - уточнил Марк. - Экономику?

- Какова позиция Блэра в Европе по сравнению с позицией Мейджора? вступила Луиза.

- Да. И почему он не принял обещания тори год за годом увеличивать ассигнования на здравоохранение? - подхватил принц Эндрю.

Честное слово, так они и беседовали, рисуясь друг перед другом. Скоро я поняла, что больше этого не вынесу.

- Дело всё в том, что голосовать надо за принцип, а не за непонятную деталь - такой процент или вот такой. И совершенно ясно, что лейбористская партия поддерживает принципы доброты и участия, интересы геев, матерей-одиночек и Нельсона Манделы. А противостоят ей орущие высокомерные мужчины - эти заводят интрижки со всеми, кто попадается на пути, трахаются направо и налево, ходят в ресторан "Ритц" в Париже, а потом ругают всех ведущих программы "Сегодня".

За столом наступила глубокая тишина.

- Ну, кажется, ты изложила суть в двух словах. - Марк засмеялся и погладил моё колено. - С этим мы бессильны спорить.

Все смотрели на нас. Потом, вместо того чтобы кому-нибудь пойти в туалет как случается у нормальных людей, - они сделали вид, что ничего не произошло, и снова стали чокаться и тараторить, совершенно не обращая на меня внимания.

Никак не могла оценить, ужасно ли моё положение или ничего. Будто я в племени папуасов Новой Гвинеи, спариваюсь с собакой вождя и понятия не имею, что означает шёпот вокруг: то ли им всё равно, то ли обсуждают, как поджарить твою голову.

Кто-то постучал по столу и произнёс речь - по-настоящему, безумно, невыносимо скучную. Как только она кончилась, Марк прошептал:

- Пойдём отсюда, а?

Мы попрощались и направились к выходу.

- Э-э-э, Бриджит, - обратился ко мне Марк, - не хочу тебя тревожить, но... у тебя что-то странное вот тут, на поясе.

Рванула у него свою руку: жуткий корсет каким-то образом завернулся по краям и выпирает на талии, как огромная запасная шина...

- Что это? - осведомился Марк, кивая и улыбаясь, пока мы прокладывали путь между столиками.

- Ничего... - выдавила я.

Как только выбрались из зала, я кинулась в туалет. Довольно трудно стянуть с себя платье, раскатать жуткий корсет, а потом снова надеть всё это кошмарное одеяние. Безумно захотелось оказаться дома, в просторных штанах и свитере.

Вынырнула в холл - и чуть не развернулась и снова не заскочила в туалет: Марк опять беседует с Ребеккой... Она что-то шепчет ему на ухо, а затем разражается ужасным, ухающим смехом.

Подхожу к ним, неловко останавливаюсь.

- А, вот она! - обрадовался Марк. - Всё в порядке?

- Бриджит! - воскликнула Ребекка, делая вид, что ей прямо-таки оч-чень приятно меня видеть. - Слышала, ты всех сильно поразила своими политическими взглядами!

Очень хотелось выдумать что-нибудь смешное, но вместо этого я стояла и смотрела на неё нахмурив брови.

- Это было великолепно! - заявил Марк. - Бриджит всех нас выставила напыщенными ослами. Ладно, нам пора идти, приятно снова увидеться.

Ребекка с чувством поцеловала нас обоих, распространив вокруг облачко "Гуччи энви", и проплыла обратно в обеденный зал - ясно: надеется, что Марк на неё смотрит.

Пока мы шли к машине, я никак не могла придумать, что сказать. Они с Ребеккой явно смеялись надо мной у меня за спиной, а потом он пытался это скрыть. Очень захотелось позвонить Джуд или Шез и попросить совета.

Марк вёл себя, будто ничего не произошло. Как только мы отъехали, попытался погладить меня по бедру. Почему так - чем меньше хочешь заниматься сексом с мужчиной, тем больше поползновений с его стороны.